Теннисистка Пивоварова рассказала о травмах, завершении карьеры и работе сейчас. Теннис — очень дорогой вид спорта. И речь здесь не только о деньгах, но и о здоровье, которым спортсмены расплачиваются за успех на корте. Семикратная чемпионка России и экс-вторая ракетка мира в юниорском рейтинге до 18 лет Анастасия Пивоварова в полной мере ощутила это на себе. Спортсменка ломала кисть на соревнованиях в Хорватии, рвала пресс на «Ролан Гарросе» во Франции, а из-за травмы плеча в Англии она и вовсе завершила карьеру. Однако, несмотря на выгорание, Анастасия нашла свое второе счастье и стала матерью. Обо всем этом звезда российских и зарубежных кортов рассказала в интервью сайту «Страсти». Также Пивоварова, которую называют одной из самых привлекательных теннисисток страны, раскрыла свой секрет красоты и поделилась тем, как ей удается совмещать карьеру и личную жизнь. Про теннис — С чего начался ваш путь в теннисе? В теннис я начала играть в шесть лет после того, как мы вернулись с юга Франции, где отдыхали с семьей. Там я попробовала свои силы в пляжном формате и даже выиграла турнир. Это был такой пробный вариант. Но мама увидела во мне способности и по возвращении домой отвела меня в детско-юношескую спортивную школу «Лужники» к сестрам Гранатуровым. Я прошла отбор, и меня отправили в младшую группу. Буквально за год перевели уже в старшую, потому что я показывала большой прогресс. — Вы были вторым номером среди юниоров в мире. Какие перспективы открывало это положение? И потом топ-5 в Европе, и в мире до 18 лет. Это открывало возможности для спонсоров, и я была привлекательна для того, чтобы со мной сотрудничали: предлагали возможности по тренировочному процессу, оплачивали мои тренировки и создавали хорошие условия для подготовки. И как раз в этот период, когда играла по юниорам, я подписала контракт со спортивно-менеджерским агентством IMG, где у меня был один агент с Марией Шараповой. Это дало мне возможность тренироваться в Америке, в академиях IMG. Также мне предоставляли Wildcard (особое приглашение на соревнование — прим. ред.) для участия в турнирах-миллионниках и WTA турах, на которые я не попадала по своему рейтингу. — Как вы тренировались на протяжении всего пути? Насколько изматывающей была подготовка? Тренировочный процесс был, конечно, тяжелый, и он планомерно набирал обороты. По детям я не тренировалась так много, я ходила на группы. Потом постепенно добавляли индивидуальные занятия, и таким образом объемы нарастали. Но когда ты играешь по юниорам, начиная примерно с 13−14 лет, объемы становятся очень большими. У тебя две теннисные тренировки в день по полтора-два часа и плюс физическая подготовка. Поэтому тренироваться, конечно, было непросто, и я привыкла с детства пахать. Что касается дальнейшей моей подготовки, было еще сложнее, потому что после юниорского тура я начала играть по женщинам, и у меня пошли травмы. У меня было порядка одиннадцати травм. Я буквально полгода играла, полгода залечивала травмы. Здесь нагрузка становится еще больше. Помимо того, что ты должен делать как обычный теннисист, чтобы держаться на уровне, ты еще должен компенсировать перерыв, который появляется из-за травмы. То есть, если ты полгода не играешь, то тебе нужно наверстывать. Необходимо делать реабилитационные упражнения, чтобы восстанавливать мышечный корсет. Объемы работы получаются еще больше, чем у тех теннисистов, которые играют в туре. — Оставалось ли у вас время на подростковые развлечения, или вы были погружены в спорт с головой? Что касается развлечений, если честно, то мне никогда не нравились детские: поиграть во дворе, в песочнице, в компьютерные игры. У меня был компьютер, но на нем было несколько игр — GTA и Harry Potter, за которыми я проводила время, но без фанатизма. Я могла провести вечер с друзьями. Ко мне приходили те, кто жил недалеко, и мы просто играли. Мне очень нравилась теннисная атмосфера, теннисное окружение, потому что до тренировок и после у нас всегда были игры. Мы играли в прятки, в догонялки и другие активности, поэтому нам всегда было весело, я не чувствовала, что у меня кто-то когда-либо отобрал детство. Кроме того, наши поездки, сборы — они были максимально веселые, интересные. Когда мы ездили в Турцию на сборы, я помню каждый такой выезд, и нисколько не жалею о том, что у меня было больше тенниса и теннисной жизни, чем у обычного ребенка и подростка. Если это подростковый период, то ты учишься в школе или в университете. Ты делаешь домашнее задание, и это отвлекает, переключает с теннисных мыслей. Ты не думаешь о том, как тебе играть справа, почему ты проиграл и так далее. Мы ходили в кино, в боулинг, были обычные подростковые развлечения. Единственное, чего не было, наверное, это каких-то таких ночных тусовок в клубах, в барах. Вот развлечения на уровне тусовок были минимальны, наверное, несколько раз в год. Все остальное присутствовало в таких же объемах, как и у обычного подростка. Что касается уже взрослого возраста, то я восстанавливалась максимально профессионально. Ходила на массажи, если что-то болело. Если ничего не беспокоило, то мне делали восстанавливающий массаж. Еще помогали восстановиться ледяные ванны, спортивные кремы, витамины и протеин после тренировок.— Какие самые распространенные травмы у теннисистов? Какую самую сильную травму получали именно вы? Беспокоят ли они вас сейчас? Что касается травм, то у теннисистов очень распространена травма теннисного локтя. Часто беспокоит поясница, а также стопы и колени. Нагрузка очень большая и, конечно, можно травмировать любую часть тела, как в принципе, это сделала я. Что я только не травмировала: я рвала пресс на «Ролан Гарросе», я ломала кисть и приезжала на тот же самый «Ролан Гаррос» играть. Неделю до этого я играла со сломанной кистью на турнире в Хорватии, дошла до полуфинала. А когда приехала на «Ролан Гаррос», то мне сказали, что нужно сделать снимок. А потом меня просто сняли с матча без разговоров, без шансов на то, чтобы я попробовала играть. Также у меня была серьезная травма спины. Она мучила меня много лет за счет того, что я высокая. Была проделана неправильная подготовка. В подростковом возрасте нужно было укреплять корсет, прокачивать мелкие мышцы кора и спины. Но этой подготовки у меня не было. Я работала со штангами и делала упражнения на вытянутых руках над головой, чего нельзя вообще делать теннисисткам и девушка высокого роста. Все потому, что идет очень большая нагрузка на поясницу. И упражнение в принципе не такое необходимое, чтобы его делать и подвергать себя такой опасности. После того как у меня был перелом кисти, меня начало беспокоить остальное. Сначала беспокоил локоть, а затем я получила травму плеча. Как говорили врачи: «это идет компенсация». После того как у тебя проявилось слабое место, как моя кисть, я начала компенсировать это локтем и плечом. Завершила я карьеру в 2018 году из-за травмы. В начале года сделала операцию на спину, она прошла успешно. Оперировалась в Австралии, мне удаляли грыжу, которая была достаточно большая и придавливала нерв. Я уже не могла толком бегать, у меня плохо работали мышцы и была сильная боль. Меня прооперировали в Австралии, когда я туда прилетела на турниры и не смогла играть потом. Я восстановилась удачно, достаточно быстро. Всего 3 месяца заняло у меня восстановление, учитывая то, что, когда делают операцию на спину, ты не можешь долгое время нагибаться и сидеть. Затем я поехала играть в Англию на турниры ITF 25000. На местных кортах использовали мячи Head ATP, очень тяжелые. В день соревнований шел сильный дождь. Они стали еще больше и тяжелее, и я травмировала себе плечо. После этой травмы я приняла решение закончить с теннисом, потому что уже было полное выгорание и не осталось сил бороться с травмами. И особенно когда сказали, что требуется оперативное вмешательство. При этом никто не давал гарантий, что плечо полноценно восстановится. В похожей ситуации находилась Мария Шарапова. Она сделала операцию и, к сожалению, после этой травмы полноценно не смогла вернуться на тот уровень, на котором играла. Все потому что амплитуда сокращается, в плече связки становятся короче и уже намного сложнее подавать. Особенно это актуально для высокого игрока, потому что он использует рычаг и хлест для того, чтобы усиливать удар. Сейчас меня травма сильно не беспокоит, я продолжаю заниматься спортом, двигаюсь, укрепляю мышцы. Поэтому таких болей, какие у меня были во время карьеры, конечно же, нет. Но если я начну снова играть в теннис, я знаю, что у меня плечо так и не восстановилось. Я не смогу подавать. — Можно ли прийти в профессиональный теннис и уйти оттуда здоровым человеком? Что касается профессионального спорта и здоровья, то есть спортсмены, у которых никогда не было серьезных травм. Есть такие счастливчики, у которых здоровье, наверное, лошадиное от природы, и которым улыбалась удача. С ними ничего не происходило в плане травматизма. Но таких спортсменов меньшинство, я честно говорю, что таким завидую, потому что моя карьера бы сложилась по-другому, если бы не травмы. Но профессиональный спорт, я уверена, что это — травматизм, это история про то, что ты часть своего здоровья отдаешь. Но сравнивая это с людьми из обычной жизни, могу сказать, что многие профессии сейчас не про здоровье. То есть сидеть в офисе по 9 часов на стуле, не двигаясь, в замкнутом помещении — это тоже не про здоровье. Поэтому можно долго дискутировать на эту тему. Я считаю, если есть возможность отдать ребенка в спорт, очень советую это сделать. Если ему понравится, то он будет любить свое дело. Не стоит обращать внимание на то, что в спорте очень много травм, потому что спорт делает из тебя настоящего человека и воспитывает много очень сильных, хороших, положительных качеств. — Какой период в карьере вы можете назвать самым сложным? Что происходило тогда? Самый тяжелый период в моей карьере начался с профессионального тура, когда я начала играть по женщинам. Я достаточно быстро прогрессировала и продвигалась в рейтинге. Я выигрывала турниры с банком в 25 тысяч долларов, 50 тысяч долларов и быстро поднималась до топ-200, топ-100. Но дальше у меня случалось из года в год одно и то же — я травмировалась. Как только я подбиралась к отметке топ-100 или входила в топ-100, я получала травму. И это в тот момент, когда мне не нужно было защищать очки и можно просто подниматься в рейтинге. Я элементарно не могла выступать на турнирах, играть. Поэтому для меня это самый сложный период — период моих травм, когда ты не можешь показывать уровень своего тенниса. Играешь в маленькие турниры, когда ты можешь играть на миллионниках. Приходится начинать все сначала. Психологически и физически это очень трудно дается. — Расскажите о самом запоминающемся матче в жизни. Что происходило в тот момент? Самый лучший период моей карьеры, когда я дошла до третьего круга на турнире большого шлема «Ролан Гаррос». Я обыграла во втором круге китаянку Чжэн Цзе, которая на неделе до этого выиграла турнир в Страсбурге, на грунте. И я ее обыграла легко в двух сетах, но потом, к сожалению, проиграла Саманте Стосур, которая дошла до финала, была финалисткой этого турнира. Это был один из лучших турниров в моей карьере. Я прошла отборочный этап: три круга и два круга в основной сетке на «Ролан Гаррос».— Насколько теннис дорогой вид спорта? Какие траты ждут игроков и какова роль спонсоров в этом деле? Теннис очень дорогой вид спорта, сейчас мало возможностей для того, чтобы бюджетно тренироваться. В любом случае, чтобы дорасти до юниорского тенниса, где тебе могут помогать школы, академии, федерации, нужно уже иметь уровень, показывать результат. Конечно, дойти до этого уровня может себе позволить финансово не каждый. Вначале нужно оплачивать групповые занятия, потому что это не так затратно на первый период. Далее добавляются индивидуальные занятия, зарплата тренера, аренда корта. Вот здесь мы выходим на крупные суммы. Аренда корта минимум от 1,5 до 4 тысяч долларов, плюс зарплата тренера от 4 000 долларов, поездки на турниры, билеты, проживание, экипировка, ракетки, кроссовки. Все это стоит сейчас недешево и, конечно, очень дорого выходит. В мое время, когда я тренировалась, можно было уложиться по юниорам в 40-50 тысяч долларов в месяц. Но тогда не было таких цен на перелеты, и затем сумма расходов доходила до 100-120 тысяч в год. — В одном из интервью вы говорили, что Борис Ельцин возродил культ тенниса в стране. Как дела обстоят с теннисом сейчас, он стал более или менее популярен? Сейчас теннис популярен среди молодежи, среди любителей благодаря прошлогоднему хайпу стиля Old Money. Девочки начали организовывать фотоссесии, делать вид, что они играют в теннис и таким образом они раскрутили его. Плюс открылся дворец тенниса в «Лужниках», который стал очень модным. Там практически невозможно найти время для игры. А еще набрал свою популярность падел-теннис. — В одном из интервью вы говорили, что в России сложно организовать тренировочный процесс. В связи с чем это связано, на ваш взгляд, и можно ли тренироваться только в РФ, чтобы стать номером один в мире? В России сложно организовать процесс, потому что мало возможностей. Корты очень дорогие, ездить тяжело на тренировки. Теннис в одном месте, физическая подготовка в другом, и очень много времени тратишь на пробки. Кроме того, климатические условия не позволяют тренироваться на улице, у нас буквально три месяца ты можешь тренироваться под открытым небом, а все остальное в залах. А турниры, если брать уже юниорский и профессиональный теннис, проходят под открытым небом. Выгоднее тренироваться в теплых странах, где можно сократить часть расходов на корты, и, конечно же, сократить время на дорогу. В специализированных академиях все в одном месте находится, и никуда ездить не нужно. — Вы обучались в теннисных академиях за рубежом. Расскажите, как устроен процесс обучения в них? Из чего состоял ваш обычный день? Я тренировалась в Америке, в академии IMG, в академии «Эверт и Санчос». Там показала свои лучшие результаты. У меня был тренер- профессор. Для меня было очень важно, чтобы мне объясняли, что я делаю и для чего. Я здорово прибавила по физической подготовке, тренируясь в Испании, и конечно, когда физическая подготовка улучшается, тебе становится легче играть. Появляется больше возможностей на корте. Также они грамотно поставили мою игру, я действовала разнообразно. Я не только думала, как можно сильнее ударить и выйти к сетке, но и осваивала тактику. Мне очень нравилось там тренироваться. Но, к сожалению, я попала во времена, когда уже были не столь важны результаты для академии. У них была и Света Кузнецова, и другие именитые спортсмены, и уже все было поставлено на поток, и моего тренера стали перекупать. — Вы часто путешествовали по миру, скажите, какое место вам понравилось больше всего? Какое место вы можете назвать раем для теннисиста? Я выступала много где — объездила 52 страны, и в каждой есть что-то уникальное, необычное, очень много природной красоты. В каждом месте своя уникальная природа, и приятно также смотреть на разные достопримечательности, архитектуру. Конечно, в Соединенных Штатах с архитектурой и с историческими зданиями все не так хорошо, но там достаточно комфортно жить и тренироваться, если ты занимаешься профессионально спортом. Мне понравилась в Австралии — шикарная природа, но одно дело приезжать, а совсем другое — жить. Я там прожила полгода и очень сильно захотела на родину, было не так комфортно, чувствовалось все равно, что ты живешь не в своей стране. Максимально комфортно жить мне в России, в Москве. Считаю, что здесь на высшем уровне сервис, уровень услуг. Также, что касается ресторанов, досуга, театров, балета, оперы и всего остального. В столице есть все на любой вкус. Все, что хочешь, можно найти. Поэтому сейчас для меня самый лучший город — это Москва. У меня есть возможность жить в любой стране мира. Я рассматривала вариант проживания в США, но не считаю, что для меня это будет сейчас наилучший выбор.— В каких самых невыносимых условиях вам довелось жить/играть, что это было за место/страна? Самое ужасное, это был турнир в Чили, когда мы приехали на корты, и проживание было на территории теннисного центра. Там стояли бунгало, которые рассчитаны на 4−6 человек. Приходилось ютиться в малюсенькой комнате. Там невозможно было пройти, стояли двухъярусные кровати, а на улице стояла жара под 40 градусов. Кондиционеры отсутствовали. Когда я увидела такие условия, я поняла, что я точно не хочу здесь жить, и начала искать хаузинг поближе к кортам, чтобы можно было разместиться где-то в семье, платить за отдельную комнату. Но в итоге нашли мини бутик-отель, где хотя бы был душ с туалетом и отдельная комната ото всех игроков с кондиционером. Это, наверное, самый худший вариант был для меня, жить с другими игроками и в не лучших условиях. — Вам предлагали остаться в Австралии и выступать за нее. Скажите, как, по вашему мнению, сложилась бы жизнь в случае осуществления такого сценария? В интервью вы говорили, что были готовы на изменения. Что касается Австралии, сложно сейчас говорить, потому что ты не знаешь, чем бы закончилась эта история, если она даже не началась. Сложно прогнозировать, но они всегда создают хорошие условия для теннисистов, и тренерский состав у них приличный, тренировочная база классная. Но это находилось очень далеко от дома, лететь 20 с лишним часов, чтобы попасть на родину — не самое приятное. Если тебе дают возможность играть, если тебя финансово обеспечивают, если есть возможность иметь свою команду, то думаю, что все бы сложилось хорошо. — На что вы тратили призовые с турниров? Какие самые крупные покупки вы совершили за время занятия теннисом? Во время карьеры моя первая крупная покупка была BMW Mini Cooper, машина, которую я приобрела в Германии. Там сложно было арендовать автомобиль, не было коробок автомат, только ручные, и мне пришлось купить машину. Очень ее любила. Это была классная покупка. Затем я купила квартиру в Москве, и в дальнейшем уже зарабатывала после карьеры другими способами — за счет бизнеса и вложений. Я думаю, что это самые крупные покупки. Что касается призовых, то мне сложно посчитать, потому что у меня были спонсорские и призовые деньги. Также зарабатываешь на бонусах от спонсоров. Когда ты достигаешь определенной позиции в рейтинге или выигрываешь определенные турниры, ты получаешь бонусы от спонсоров. И практически 70% моих доходов уходило на то, что я покрывала лечение бесконечных травм, потому что это все очень дорого стоит — физиопроцедуры, врачи, диагностики. В это время ты не получаешь никаких гонораров, призовых, когда не играешь. И получается, у тебя не идет заработок и большие траты. Поэтому основную часть своих призовых я потратила на лечение, восстановление после травм. — То, чем вы занимаетесь сейчас, приносит вам больший доход, чем теннис? Теннис присутствует в новом формате, я сейчас ведущий эксперт в этой области. Наши партнеры купили права на все мужские турниры ATP и Челленджеры. Мы сейчас транслируем все турниры. Их можно посмотреть с теннисными комментаторами. У нас есть студии, в которых мы следим за матчами и обсуждаем их. Этим занимаюсь я, Елена Веснина, Дмитрий Турсунов, Николай Давыденко и Наталья Вихлянцева. Это очень классный проект, и я невероятно рада, что теннис остался в моей жизни в таком формате. Для меня всегда важна цель проекта, чтобы это был не только финансовый интерес. У нас глобальная цель — это развитие тенниса в России, и мы делаем огромный вклад для того, чтобы теннис оставался у нас в стране и был доступен. Наш проект несет очень большую миссию. Что касается заработка, конечно, я сейчас зарабатываю больше, чем во время карьеры, но нужно сказать, что и обязанностей у меня много. У меня три проекта, я занимаюсь спортивным менеджментом спортсменов, а также у нас организация мероприятий. В том числе я занимаюсь продвижением своего личного бренда, выстраиванием карьерного трека — это тоже занимает много времени. Также я принимаю участие в развитии падел-тенниса, выступаю на медиа-турнирах и тренируюсь.Про личную жизнь — Профессиональный спорт мешал построению отношений, созданию семьи? Безусловно, профессиональный спорт занимал очень много времени, я не думала про отношения и тем более про семью. Детям нужно много времени и внимания, я не хотела ездить с семьей по турнирам. Создание семьи планировала после завершения карьеры, чтобы можно было полноценно уделять время всем. — Вы блистаете в соцсетях, а на работе вас окружают достойные мужчины из большого спорта. Занято ли ваше сердце сейчас, или вы целиком посвятили себя воспитанию сына и любимому делу? На данный момент мое сердце свободно, но я погружена в работу и новые проекты. — В одном из интервью вы говорили, что ваш сын очень быстро развивается. В чем это проявляется? Он очень смышленый и действительно развит не по годам. — Уже есть понимание, чем в будущем может заняться сын? Возникали ли мысли отдать ребенка в большой спорт, или вы не желаете для него того, что прошли сами? На самом деле я считаю, что ребенок с детства должен попробовать все виды спорта. Это позволяет развивать его физические возможности, будет ли сын заниматься большим спортом — покажет время. — Материнство — это так же тяжело, как большой теннис, или еще тяжелее? В моем случае материнство — это счастье, как и любимое дело. — Вас называют одной из самых красивых теннисисток России. Как вы поддерживаете себя в форме? Не существует ли соблазна после завершения карьеры нарушить диету и питаться, как хочешь? Если честно, мне всегда было ближе правильное питание, и поэтому нарушать особо ничего не приходится. Если относиться к своему организму с любовью, то не захочется в него закидывать лишь бы что. — Что для вас страсть? Страсть — это заниматься любимым делом, быть окруженной яркими и успешными людьми и идти к своей цели.
