«Я постоянно боялась за свою жизнь»: певица с эфиопскими корнями Лида Лему о творчестве и поиске отца

Лидия Лему — молодая исполнительница в жанре инди-рок. Уроженка Екатеринбурга с эфиопскими корнями только начинает свой путь в шоу-бизнесе. Однако ее насыщенная событиями жизнь может вызвать у публики интерес как к персоне, так и к творчеству исполнительницы. Взять хотя бы отчаянные поиски отца, которые привели ее в Африку, где певица нашла вторую семью. Также Лида является лидером группы Lemu, которую она с подругой создала в 2009 году. Песни коллектива звучали на улицах сотни городов мира и со сцен крупных фестивалей в России и за ее пределами. В беседе с сайтом «Страсти» Лидия рассказала о сложном детстве девочки-мулатки в 90-е годы, о начале творческой деятельности, неожиданной болезни и планах на будущее. Также артистка поведала, с кем из российских продюсеров не хотела бы работать.

Вашу музыку описывают как инди-рок с уральской душой и эфиопскими корнями. Согласны с таким определением и как пришли именно к такому жанру?*

Так и есть. У меня эфиопские корни, по папе я — наполовину эфиопка, это северо-восточная Африка. Мама у меня с Урала, я сама из Екатеринбурга. И в целом у меня сохранился уральский вайб, несмотря на то, что я много лет живу в Москве. Что касается музыки, сложно сказать, какая она. Менялись музыканты, составы, сейчас музыку пишут саундпродюсеры. Постоянные эксперименты с жанрами. Я сама не могу понять, какой у Lemu жанр. Но мне кажется, что это не особо имеет значения в последнее время.

С чего начался ваш творческий путь?

Среди уличных музыкантов познакомилась с девочкой, она научила меня петь в электричках. Потом у нас образовалась музыкальная группа «Живые». Крутая, кстати, была группа. Потом она распалась, мы разделились на два самостоятельных артиста. Сейчас я с искренней радостью слежу за успехами Любы.

Потом я начала играть с клавишником, который когда-то в электричке кинул нам 100 рублей. И с ним мы делали первые треки уже для Lemu, где он писал всю музыку. Потом мы набрали состав музыкантов, с некоторыми я периодически играю до сих пор. А клавишник вернулся к себе в страну.

В документальном фильме о вашем визите в Африку вы затронули тему буллинга, которому подвергались в школьные годы. Скажите, сложно было в 90-е годы ребенку-мулату с такой примечательной внешностью расти в Екатеринбурге?

Сложно было — это мягко сказано. Я постоянно боялась за свою жизнь. Дело в том, что чувства безопасности не было ни дома, ни за его пределами. Я помню фоновый страх все детство. В подростковом возрасте я начала плавно обретать защиту, становиться жестче и грубее. Старалась отстаивать свои границы и интересы, могла постоять за себя. Это очень ломает, так как внутри я всегда чувствовала огромную любовь и доверие к миру, несмотря ни на что. Это вызывало сильный диссонанс. Но, на удивление, я сумела сохранить эту «прошивку». Сейчас я люблю людей и доверяю им.

Ближе к 14-15 годам у меня появилось довольно классное поддерживающее окружение, первые путешествия. В 19 лет я уже самостоятельно, почти без денег и связей отправилась в Москву с двумя подружками, без обратного билета. А уже в 21 год у меня появилась первая группа «Живые».

Одним из важнейших событий в вашей жизни стали поиски отца и поездка к его семье в Африку. Что делали, чтобы его найти до того, как отправились на другой континент?

Сначала я пыталась узнать хоть какую-то информацию о нем. Ведь мама не знала даже его национальность. Были долгие и сложные поиски. Письма в «Жди меня» оставались без ответа. Первая поездка в Санкт-Петербург в его академию не увенчалась успехом. А вот во вторую поездку мне помогла случайная встреча.

Что почувствовали, когда узнали, что ваш отец умер еще в 1999-м году.

Опустошение. Это не было похоже на смерть реального человека. Скорее, умерла мечта.

В итоге вы все-таки решились на поездку. Там вас уже ждали родные папы. Сложно было пойти на это? Как морально готовили себя к ней?

Я готовилась почти 10 лет. Серьезно. Особенно важно было морально созреть для такого. Изучала много информации про культуру, обычаи. Это все же не самое безопасное путешествие. Но подготовиться все равно не получилось. Все, что я там увидела никак нельзя было предугадать. Что уж там, наш местный переводчик был в шоке, а ведь он родился и вырос в Эфиопии.

Вернувшись в Россию, продолжили общение с кем-то из эфиопской родни? И как это, чувствовать, что где-то на другом конце планеты у вас есть еще одна семья?

Первое время поддерживала связь. Но, к сожалению, очень много меркантильного интереса с их стороны, даже манипуляций. Пришлось поставить границы. Я еще съезжу в Эфиопию и по мере возможности хочу им помочь, но тут нужно выработать какую-то тактику. Потому что оказалось, что быть «богатой» родственницей — то еще испытание. Особенно когда ты ни разу не богатая. Не ожидала, что когда-то окажусь по эту сторону восприятия.

Ваш творческий псевдоним Lemu. Как выяснилось, это имя вашего прадеда. Что известно о нем?

В документах мой папа был записан как Lemu Ejigu Wolde. Где второе — его имя, а третье — имя его отца. Соответственно, Лему — это фамилия. Так показалось по нашим привычным правилам. Поэтому, когда я называла группу Lemu, то я думала, что это фамилия. Но оказалось, что в Эфиопии нет фамилий. А третьим в документах пишут имя отца отца, то есть деда. Дед моего папы — мой прадед. Когда мы это поняли, то смеялись в голос. Хотели назвать группу родовой фамилией, а назвали именем прадеда.

Летом 2024 года у вас заподозрили ботулизм после того, как вы почувствовали себя плохо на фестивале. Все дело действительно было в зараженном салате? Что помогло справиться с симптомами?

Да, я съела салат из зараженной серии, и симптомы пришлись на время фестиваля. Мне очень повезло, ведь это опасная болезнь. Были случаи с летальным исходом, среди тех, кто съел тот же салат. Я отделалась легким недомоганием.

На фестивале я была без связи и не знала о том, что мое недомогание связано с ботулизмом. Я пила много воды и постоянно хотела присесть или полежать. Но все равно протусила все три дня. Мне действительно просто повезло.

Поговорим о ваших творческих планах. Не было ли желания принять участие в каком-нибудь шоу, например, «Голос», «ВИА Суперстар!» или другом?

Для «Голоса» надо уметь петь профессионально. Это не моя история, пока что. Второе шоу я вообще слышу впервые, я не смотрю телевизор уже очень много лет. Вообще, конечно, я за любой кипишь, если это не противоречит моему взгляду на мир.

Путь в шоу-бизнес довольно труден, но вас можно назвать опытным артистом. На данном этапе уже узнали его плюсы и минусы? Например, сколько приходится вкладывать в себя финансово.

Если у артиста нет инвестора, продюсера, любой физической и материальной поддержки извне, но при этом музыканты пишут песни, выступают и набирают аудиторию, — знайте, перед вами герои! Тут действительно решает или талант и личные качества, благодаря которым вокруг артистов образовывается творческое комьюнити, готовое поддерживать их деятельность, или очень большие финансы и связи. А чаще, все вместе. Но от жанра, конечно, зависит. Кому-то быстро везет, и треки вирусятся в TikTok, потому что их жанр попадает в поколение быстрого потребления контента. Кому-то сложно в такое углубляться, например, мне.

Натыкались ли когда-нибудь на обман со стороны организаторов концертов или сталкивались со случаями харассмента (домогательство, — прим. ред.)?

Обман со стороны организаторов не припомню. Но было всякое по мелочи. Например, по оборудованию не то поставят или в последний момент выяснится, что друг друга не поняли.

Один раз было, что знакомый звукорежиссер взял деньги за сведение треков, ничего не сделал и пропал на полгода. Когда я попросила вернуть деньги, он скинул какой-то кривой кусок, где съезжал вокал на полтакта. Я сказала, что за полгода можно было сделать что-то адекватное и попросила вернуть деньги. Он меня прилично так обматерил. Деньги вернул под большим давлением. Я хотела поделиться информацией о нем со всеми, но стало лень тратить энергию.

Харассмент что-то не припомню в свою сторону. Я на корню такое обрубаю, это прям для меня рэдфлаг. Один раз в интернете реальный крупный инвестор предложил интим в обмен на продвижение группы, сразу в бан улетел.

Кто вам помогает в вашем продвижении, есть ли продюсер? Если нет, то стали бы работать, например, с Максом Фадеевым или с кем-то другим, если представится возможность?

У меня есть менеджер Ника, она же сооснователь группы Lemu, она же — моя подруга. И множество друзей, которые всегда готовы помочь, поддержать, сфотографировать, снять видео, устроить мозговой штурм и потанцевать на концертах. На них и держимся.

Макс Фадеев? Не хотела бы, наверное. С кем-то другим, если представится возможность, я бы поработала. Но вопрос с кем, какая возможность, какой контракт, какие ценности у этого человека. Я против своих идей не пойду никак, иначе зачем это все?

Как вам кажется, сложно сейчас молодому исполнителю пробиться и стать знаменитым? Каких высот хотели бы добиться лично вы?

Я думаю, что сейчас одновременно и проще благодаря интернету. То есть сейчас достаточно записать дома кусок песни, выложить в TikTok, и, если повезет — набрать аудиторию. С другой стороны, из-за этого рынок настолько перенасыщен, что выделиться среди сотен тысяч артистов стало гораздо сложнее. Нужно не просто победить алгоритмы, но еще и иметь индивидуальность, и естественно быть интересным.

Наш сайт называет «Страсти». Что для вас страсть?

Страсть — это вихрь энергии, данный мне откуда-то свыше, чтобы преодолевать все препятствия и продолжать любить людей, свое дело и этот мир, несмотря на все несовершенства. И продолжать нести в этот мир тепло!