«О чем может петь девочка?»: солистка «Мураками» Диляра Вагапова о конфликтах в группе и работе с Димой Биланом

Диляра Вагапова — солистка известной рок-группы «Мураками» и яркий пример того, как талант и упорство помогают добиться успеха. Скромная, но амбициозная девушка из Казани смогла покорить Москву и сердца таких мэтров российской эстрады, как Леонид Агутин и Дима Билан.

В эксклюзивной беседе с сайтом «Страсти» Диляра рассказала, как училась петь в отсутствии слуха и как несчастный случай помог ей обосноваться в столице. А начиналось все с мечты стать балериной.

Как вы пришли к тому, что хотите заниматься музыкой?

Недавно об этом долго размышляла. Во-первых, у нас дома с детства проходили различные концерты и на них, т.к. у меня не было слуха, мне отводилась роль конферансье. Или фокусника. Крайне редко, если соглашался мой питомец Кузя, я еще была дрессировщиком.

Но соглашался он редко – чаще сбегал и царапался. В общем, больше всего родители, родственники, друзья на этих мероприятиях аплодировали, конечно, вокалистам. То есть, моей старшей сестре. У нее отличный слух, а я наблюдала за всем со стороны.

Позже, в 13 лет подружилась с гитарой, и решила, что раз не стану балериной – меня не взяли в хореографическое училище – то буду артисткой. И решила поступать в театральное училище. Там, правда, тоже не срослось. И в моей жизни появился рок-н-ролл, куда брали всех. И именно туда, я позвала свою старшую сестру, потому что нужно было, чтобы кто-то хотя бы умел петь.

И какова была ваша роль?

Я была вокалисткой, а Карина, сестра – на бэке. То есть я впереди прыгала, а на втором плане Карина пела. И все работало первые четыре года.

Почему не сложилась учеба в музыкальной школе, из которой вас выгнали? Из-за чего это произошло?

Не выгнали – в детстве я просто туда не стремилась. Но получила музыкальное образование в 22 года, когда училась в ГИТИСЕ. Даже настояла на этом. Я преподавала театральное искусство детям от 4 до 10 лет и была возможность параллельно получить музыкальное образование. В итоге приходила на 2 часа раньше и занималась сольфеджио.

Вы признаетесь, что все детство у вас не было слуха. Как так вышло, что вы все равно запели? Приобрели навык или все же это был талант, который просто стоило раскрыть в себе?

В шестом классе я пошла на ансамблевое пение. Это был внеклассный кружок, в который ходить особо никто не хотел. И мой преподаватель Марина Людвиговна Гейст стала со мной заниматься. И так я научилась слышать, потому что первостепенно она развивала внутри меня гармонический слух, чтобы я слышала соседа.

За день до важного экзамена в ГИТИСе с вами случился неприятный инцидент, когда на вас напали, избили и ограбили. Вы отказались ехать в больницу. Как в итоге прошел экзамен?

Экзамен прошел отлично. Во-первых, потому что мы ставили мюзикл «Вестсайдская история». У нас было два враждующих клана ЦСКА и Спартак и я, конечно, со своими настоящими синяками отлично вписалась в постановку. А если бы поехала в полицию, то, что тогда было бы с экзаменом? Мы, конечно, доехали до травмпункта, сделали рентген, поэтому я не переживала особо. В общем, экзамен победил. И наш прекрасный мастер Михаил Борисов, царствие ему небесное, когда увидел, сказал: «Ну как так, Дилярочка? Как ты?» Он всегда нас поддерживал.

Как вы попали в телепроект «Народный артист-2»?

Я вернулась в Казань после кастинга на «Фабрику звезд», куда меня не взяли, полностью разбитой. Сделала дома ремонт и поехала на шоу «Большая стирка». Затем я снова вернулась в Казань и поняла, что мне нужно что-то делать, потому что у меня не было ничего. Кроме песен, которые я писала в стол. Я понимала, что будет второй сезон шоу «Народный артист» и весной отправилась на кастинг. У нас был большой отборочный тур: 10 000 участников. На втором этапе пришлось исполнить песню Лаймы Вайкуле «Акапулько» — это было рискованно, ведь все знали, что Лайма не любит, когда исполняют ее песни. Но всем понравилось и меня пропустили дальше.

А после финала вас пригласили в «Мураками», когда у группы было еще другое название. Сложно было прийти в уже более или менее состоявшийся коллектив, сразу нашли общий язык с остальными участниками?

Да, я стала седьмой на проекте и еще вовремя «Народного артиста» получила смску от ребят. Сложно было, к тому же я словила звездную болезнь – сначала звезда заходила, потом я. Но у меня взрослые парни в группе были, быстро избавилась от звезды. К тому же у нас было чем заниматься: я понимала, что нам нужен альбом и делать концерт. Четко осознавала, что сейчас я популярна и мы должны собрать большой зал, пока людям интересно. Поэтому за месяц во время проекта «Народный артист» мы сделали первый концерт в Казани.

Коллектив участвовал в «Новой волне». Поделитесь, пожалуйста, что испытывали, когда узнали, что ваша группа проходит? Какие эмоции помимо, естественно, радости, были у остальных музыкантов? Как готовились?

Конечно, обрадовались. «Новая волна» нам дала многое – нового менеджера, например. Людей, которые в нас поверили. Это был очень крутой опыт работы со всей командой, споры с Ревзиным, когда мы отстаивали свою рок-н-рольность. Вообще, на первый кастинг мы пришли только вдвоем с Раилем, нашим гитаристом, затем уже в Москве были всей группой и под гитару исполняли песни.

В прошлом году группа «Мураками» отметила 20-летие. Можете сказать, как сильно за это время изменились музыканты коллектива в творческом и не только плане?

Мы не стоим на месте, меняемся, двигаемся вперед. Выпустили альбом The Best XX в прошлом году, проехали с юбилейным туром. Постоянно, что-то придумываем, сейчас, например, будем играть концерт с симфоническим оркестром, пишем новый альбом. Все меняется кроме одного: все наши песни о любви. О чем же еще может петь девочка?

А сама музыка, по вашему личному мнению, сильно изменилась?

Конечно. Если послушать первый альбом «Мураками» и последний, то они очень отличаются друг от друга.

Какие самые основные разногласия бывают внутри группы? С чем лично вы готовы быстро согласиться и смириться, а что, наоборот, можете часами оспаривать? Или такого уже не происходит за столько лет?

Основные разногласия у нас происходят с нашим гитаристом Раилем, но мы их решаем юмором. Иногда и не решаем, просто каждый остается при своем мнении. По факту все приходит к общему знаменателю через творчество. Наш басист всегда удивляется, что мы можем очень злиться друг на друга, а потом выдавать новую песню. Мы садимся творить, и у нас все получается.

Можете вспомнить, какой был худший концерт или, наоборот, лучший? В каком городе это было?

Я сейчас стараюсь не разделять города. Каждый концерт отличается своей атмосферой, людьми, восприятием. Иногда я собой больше довольна, иногда меньше.

В свое время многих удивило ваше появление в третьем сезоне шоу «Голос». Как решились на участие в проекте? Волновались перед выходом на сцену? Что дал вам этот опыт?

Я всегда волнуюсь перед выходом на сцену. А на шоу предложил пойти наш бывший менеджер Иннокентий Минеев, и я согласилась. Вообще, любое шоу – это опыт. К тому же наша музыка чаще всего неформат для телевидения и радио. И здесь я четко отдаю себе отчет, понимая, что прихожу в гости. То есть, если к нам зрители приходят на концерт – мы говорим на нашем языке, а если я иду на шоу – играю по их правилам.

А комментарии Агутина или Билана, который назвал ваше выступление дерзостью, сильно вас вдохновили? Какие эмоции испытывали, будучи уже опытным артистом, но стоя перед мэтрами?

Конечно, вдохновили. Интересно, если бы Леонид повернулся, я бы пошла к нему или Диме? Вообще с Димой многое связано, мы знакомы давно. К тому же на «Новой волне» все финалисты пели вместе с Димой и другими артистами песню памяти Людмилы Гурченко.

Вашим наставником в итоге стал Дима Билан. Как было с ним работать, тяжело? Был ли от него какой-нибудь настолько дельный совет, что вы до сих пор его помните и пользуетесь?

Дима чудесный, сумасшедший трудоголик. И несмотря на свои безумные графики, на репетиции всегда приезжал, иногда прямо с самолета. Всегда был на связи, следил за нами, прислушивался. Когда я сказала, что не буду петь на английском и буду рада песне на русском языке, он дал ту песню, которая мне близка. Хотя мог бы просто обойти этот момент и дать то, что считал нужным. А совет – «получай удовольствие». Но мне всегда это говорят.

С тех пор не поддерживаете с ним связь?

Нет, но, конечно, если встретимся, то я поздороваюсь и, может быть, мы даже пообщаемся.

У вас двое детей. Сложно совмещать материнство с музыкой? Вы же, насколько известно, однажды отправились в тур, оставив тогда еще годовалую дочь Фелицию дома с няней.

Сложно, конечно. Но для меня, например, важно прописывать в своей голове и согласовывать все даты, не только концертные, но и когда мы пишем песни. Тогда я могу планировать свое время. В тур я тогда действительно поехала, вернулась спустя полтора месяца без денег. Конечно, было грустно и больно, что оставила ребенка дома.

Со вторым – сыном Теодором - было попроще?

Да, я его на третьем месяце взяла с собой в тур. С Фелицией не решилась, это был первый ребенок. К тому же, у меня случилась очень сильная послеродовая депрессия после ее рождения. С Теодором на это просто не было времени: нужно было писать новые песни для «Мураками», быть администратором, петь, кормить. Еще, чтобы молоко не пропадало – это была основная задача. Только спустя полтора года после рождения сына меня накрыло, как раз когда началась пандемия. Я позволила себе выдохнуть, хотя у всех была паника, все перекрыто. Было не просто.

А вы бы хотели, чтобы ваши дети пошли по стопам мамы?

Если им это нужно — да. Если нет — тоже да. Я всегда за то, чтобы человек шёл туда, где у него в груди загорается свет. Неважно, сцена это или лаборатория. Важно быть честным с собой, пусть выбирают свой путь, а я просто буду рядом. Главная задача одна — быть счастливыми. Ради этого мы тут и собрались, мне кажется. И сделать в этом мире что-то хорошее.

В другом своем интервью 2018 года вы раскритиковали слова радиоведущего Сергея Стиллавина про то, что беременность в 35 лет у женщин — сегодня это норма. Вы призвали ввести моду на молодых беременных женщин. Считает, современным девушкам все же стоит больше уделять внимание семье и детям, чем карьере? А что делать кому за 30?

А кто вообще решил, что нужно выбирать? Возраст — просто цифра, которой мы сами придаем лишний вес. Если можешь — живи, люби, рожай, твори. Время всегда сейчас, и выбор всегда свой. У меня двое детей, и да — быть мамой и артисткой непросто. Без близких это и правда почти невозможно. Но я счастлива, что решилась. Только это путь каждого — и он должен быть свободным.

По-прежнему так считаете?

Я понимаю, что это мой взгляд, не закон вселенной. Но мне правда кажется: быть беременной — это модно, красиво и очень человечно.

Какие творческие планы? Нет ли желания или планов уйти в сольное творчество, хотя бы на время? Или, например, записать дуэт с кем-то из известных артистов. Если да, то с кем?

Мы пишем новый альбом, который выйдет в следующем году. Скоро выпустим сингл, готовим интересный фит. Много разногласий и споров, но 50% альбома уже сделали. В Москве сыграем концерт с симфоническим оркестром, который я назвала «Не телефонный разговор». Мы все много времени проводим с телефоном: засыпаем с ним и просыпаемся, никуда без него. Хочется, чтобы шоу было живым, с душой и открытым сердцем.

Наш сайт называется «Страсти». Что страсть для вас?

Без страсти невозможно вообще творить. Страсть – это то, что вдохновляет, то, что дает силу. Я страстно люблю сцену, вообще считаю себя больше артистом, чем музыкантом. Страсть – это энергия. Страсть – это то, что должно быть в музыке, иначе она пуста.