Опубликовано 06 марта 2007, 00:02

Осиные страсти (Часть 37)

Понедельник Утро началось со звонка Жанны.- Привет! – Проорала она в трубку. – У меня новости! - Что ты так орёшь? – Сонно спросила я фонящую трубку и смачно зевнула. – Какие новости? - Я устроилась на работу!

Кем? Куда? Когда? – Радостно забросала я её вопросами, чувствуя, что в этом событии есть и моя заслуга, и моментально проснулась по этому поводу.
В агентство недвижимости, - уклончиво ответила Жанна.
Опять? Ну, не важно, всё равно хорошо. А что с компанией по организации праздников? Не прокатило?
Нет, им нужен человек с опытом. Трёхлетним. А у меня опыта нет вообще.
А, ну ладно, не расстраивайся. А кем тебя в агентство берут?
Специалистом.
Специалистом по чему?
Что значит почему? А кем мне туда устраиваться, уборщицей?
Да нет, Жан, я имею в виду, в какой сфере работать? В пиаре? В маркетинге? В рекламе?
Специалистом по поиску клиентов.
То есть менеджер по продажам? – Разочарованно спросила я.
Нет! – Самолюбиво поправила меня Жанна. - Специалистом по поиску клиентов.
Жан! Включи голову! Специалист по поиску клиентов занимается поиском клиентов, чтобы продать им услуги агентства.
Ну, пусть так, - легко согласилась она.
А по деньгам что?
Нормально, - замялась Жанна.
Сколько? – Требовательно повысила я голос.
Первые два месяца – испытательный срок - нисколько. Ну, то есть только обед за счет фирмы. Они будут меня учить, в законы всякие посвящать, специфику бизнеса разъяснять… А потом, когда я стану специалистом, мне будут платить тысячу баксов плюс проценты.
Жан, прости меня, но ты дура. Ду-ра! С низкой самооценкой. Все мои уроки прошли даром. Мы же не в рабовладельческом строе живем, чтобы работать за еду! На таких условиях соглашаются работать только лохи.
Думаешь, не стоит мне соглашаться?
Жанна! Обучение сотрудников фирмы должно происходить за счет фирмы, а не за счет самих сотрудников. Ты два месяца будешь абсолютно бесплатно ходить на работу, сидеть в офисе, штудировать скучные законы, причем, учитывая твой характер, тебе надоест это уже на следующий день. И всё остальное время ты будешь тихо ненавидеть свою работу и впадать в депрессию. А они на это и рассчитывают. Через два месяца события будут разворачиваться по одному из двух сценариев: либо они скажут, что ты им не подходишь, испытательный срок показал твою никчемность, либо ты сама пошлешь их куда подальше, причем, зная тебя, могу предположить, что ты не станешь дожидаться истечения твоего испытательного срока. Запомни, достойное материальное стимулирование - это гарантия самоотдачи сотрудника и повышения его производительности.
Ты говоришь фразами из учебника по менеджменту.
Я говорю фразами из жизни.
И что, ничего нельзя сделать, чтобы защитить мои права?
Ну почему, можно! Можно отомстить. Мне в голову приходит два варианта мщения. Первый – спереть у них по возможности как можно больше канцелярии: каждый вечер уносить в кармане какой-нибудь степлер или набор скрепок как трофей за бесплатно отработанный на фирму день. Второй более жестокий - спереть перед уходом клиентскую базу и продать её потом конкурентам.
Я не пойму, ты шутишь?
Шучу, конечно, Жан! Давай, скажи своим несостоявшимся работодателям, что рабство отменили ещё в девятнадцатом веке и забудь об этом, как о страшном сне.
Как скажешь, - понуро согласилась Жанна.
Ещё новости есть? – Спросила я.
Нет.
Ну, тогда пока, - сказала я и положила трубку.

Через пятнадцать минут Жанна перезвонила.

Привет! – Проорала она в трубку. - У меня новости!
Что ты так орешь? – Возмутилась я во второй раз за одно это утро. – Какие новости?
Я НЕ устроилась на работу!
А! Ну, тогда добро пожаловать в наш клан высыпающихся счастливчиков!
Отлично! Есть у вас какой-нибудь обряд посвящения?
Ну, ещё бы! Спать сколько хочешь, есть всякую вкуснятину собственного приготовления, заниматься собой…
Думаю, с этим я справлюсь, - сказала Жанна, и мы обе одновременно засмеялись, отчего в моей трубке сразу зафонило, что-то загудело и зашипело.

Наверное, это козни злостных работяг, кусающих локти от зависти к нашей шоколадной жизни…

Сегодня я решила прошвырнуться по магазинам, но вместо этого на три часа встряла в пробке. Несмотря на этот неприятный факт у меня было отличнейшее настроение, благодаря которому стояние посреди проезжей части в плотном облаке выхлопных газов, щедро выделяемых окружающими авто, было мне совершенно не в тягость. В машине было уютно и тепло, а яркое зимнее солнце изо всех сил светило в лобовое стекло, и, кроме того, хорошая компания моих любимых радиоведущих прекрасно компенсировала тяготы моего существования.

В нужный мне магазин я попала только к вечеру, когда уже слегка начало темнеть. Получилось как у Электроника: «Если бы велосипед не помешал, я бы и раньше пришел». Если бы пошла пешком, уже вернулась бы с новыми покупками и без лишних килограммов на бёдрах.

Сегодня я абсолютно случайно наткнулась на свои старые детские черно-белые фотографии и в порыве умиления решила их разобрать и переселить мои застывшие мгновенья детства из старого целлофанового пакета в новый большой фотоальбом.

Практически на всех фото, датированных тысяча девятьсот восемьдесят каким-нибудь годом, я, ещё совсем маленькая, запечатлена крайне насупленная и недовольная. До восемьдесят третьего года я хмурюсь из пеленок и детских ванночек, до восемьдесят пятого – я с брезгливым подозрением всматриваюсь в объектив фотоаппарата из коляски или с маминых рук, а с восемьдесят шестого по восемьдесят девятый я просто-напросто обреченно пялюсь на фотографа, вытянутая по стойке смирно, всячески демонстрируя недовольство происходящим. Создавалось впечатление, что чтобы добиться такого брезгливого выражения моего лица перед фотографированием меня поили рыбьим жиром.

Скорее всего, в этом бессознательном возрасте я боялась и активно не любила фотографироваться.

У меня сохранился целый десяток фотографий, на которых я запечатлена в компании моего зеленого друга - грубо вылепленного глиняного крокодила Гены с меня ростом. Этот реквизит фотоателье нещадно эксплуатировался фотографами на протяжении многих лет, и на моих фотографиях, если расположить их последовательно, можно видеть, как я расту, а Гена – не меняется, каждый год улыбаясь в объектив всё той же вымученной улыбкой.

Через пару часов это занятие мне надоело. «Черт побери, - возмутился мой внутренний голос. - Кому в наш век цифровых фотоаппаратов интересны эти фотоальбомы?».

Я задумалась над этим, и мне стало грустно. Конечно, технический прогресс – это здорово, никто не спорит. Но зато раньше, когда у всех нас были старые мыльницы, к которым приобретались коробочки с плёнками на 12, 24 или 36 кадров, как трепетно выбирали мы декорации, как долго и со знаем дела выстраивали будущий кадр, как прилежно выбирали нужные позы, как многообещающе ждали сигнальной вспышки, и с какой радостью и восторгом получали проявленные фотографии, сохраняя в семейных архивах даже самые неудачные из них.

Разве кто-нибудь когда-нибудь выкидывал плохие фотографии? Нет! Они хранились в последнем кармашке фотоальбома, засунутые поглубже за обложку, и случайно обнаруженные особенно расторопным гостем, тут же выхватывались у него из рук с кудахтаньем: «Нет-нет, это не очень удачные фотографии, их не надо смотреть, я тут лохматая и без прически».

И с каким удовольствием по многу раз мы пересматривали свои фотоальбомы с подписанными корешками «Сочи-96», или «Лето 1998», каждый раз заново переживая запечатленные моменты и с любовью разглядывая собственные физиономии, пялящиеся на нас из прошлого красными зрачками (ведь раньше не было функции «убрать эффект красных глаз»).

А сейчас всё иначе.

Хочешь посмотреть мои фотки? – Говорим мы и идем включать компьютер, который является для нас теперь единственным фотоальбомом, хранящим огромное количество исключительно удачных, иногда отредактированных фотошопом цифровых фотографий. Спасибо тебе, уважаемый технический прогресс, за нашу отредактированную жизнь.

Первый день весны! Двадцать пятая весна в моей коллекции вёсен. Весна 2007! Она просто обязана быть лучшей! Настроение просто супер! Я всем сегодня отзваниваю и поздравляю с этим праздником. Люди, зашоренные рабочими буднями, выглядывают в окно, и, словно очнувшись, благодарят меня за поздравление. Как поет мой любимый певец Николай Носков:

Вот она пришла весна, как паронойя,
(Дальше слов не помню я) – будет взрыв!
Вот она пришла весна как паронойя,
Прозвучал весны сигнал - все в отрыв!

Ну что тут скажешь? Только…ЙОООХХХОУ!

Сегодня я выдрала поролон, которым были проложены оконные щели, и впервые после зимы на десять минут открыла настежь окна – проветрить квартиру началом весны! Мне в нос ударил пряный запах мартовского воздуха: он пах уступающей свои позиции зимой, прелой землёй, обнажаемой под музыку капели, тающим снегом и курицей, которую кто-то запекал в духовке этажом выше… Всё равно здорово!

Солнце сегодня так призывно билось в кухонное окно, что я вынуждена была поддаться на его уговоры и срочно выдумать причину куда-нибудь сходить. Я раскопала в груде одеял и подушек на кровати сонного Мишку, сообщила ему, что у нас закончилось молоко, и отправилась в ближайший супермаркет, напутствуемая Мишкиным пожеланием «хорошенько подоить какую-нибудь коровку».

Я шла по залитому солнцем тротуару с островками просохшего асфальта, вертела головой по сторонам и думала: «Какая же всё-таки здесь красота!». Как говорил один известный архитектор, имя которого я естественно забыла, Москву строил какой-то влюбленный в неё романтик!

Город жил своей насыщенной жизнью: столичные жители с озабоченными лицами спешили по своим субботним делам; яркие рекламные вывески зазывали покупателей оценить различные товары; башенки новостроек пронзали небо своими дизайнерскими шпилями; тонкий аромат сдобного теста сдабривал привычную смесь морозного воздуха с выхлопными газами; машины, привычно замершие в ожидании зеленого сигнала светофора, готовились к рывку…

«А ведь когда-то, в детстве, я мечтала уехать отсюда», - вспомнила я те несколько школьных месяцев, прожитых с твердым убеждением, что «умом Россию не понять, скорее надо бы свалить».

Дело в том, что в то время я была человеком, очень подверженным влиянию извне, если выразиться другими, более точными словами, своего мнения у меня не было вообще, его мне успешно заменял калейдоскоп чужих мнений, хаотично нагроможденных в моем маленьком мозгу школьницы.

Объясню на конкретных примерах.

Я была уверена, что мне идет фиолетовый цвет, потому что холеная продавщица в магазине, в котором я мерила фиолетовый свитер грубой вязки, сказала моей маме, что «девочке очень к лицу этот цвет». Мне тогда было лет девять. С тех пор мой гардероб стал целенаправленно наполняться фиолетовыми шмотками, выискиваемыми мною на распродажах, и приносимыми в клювике с чувством выполненного долга. Лет семь я положила на плаху фиолетового дресс-кода, пока однажды, собираясь на свидание и с отчаянием гоняя вешалки с одежками в шкафу, шестнадцатилетняя я поняла, что меня мутит от этого фиолетового однообразия. Я взглянула на себя в зеркало и прозрела: фиолетовое платье, надетое на мне, отлично оттеняло мои круги под глазами и неудачно корректировало цвет моего лица, превращая его в мертвенно-бледный.

Подкованная бабушкиными знаниями, я была уверена, что красятся, ругаются матом и носят короткие юбки только проститутки или те, кто хочет ими стать. И я, начинённая этими секретами, тихонько посмеивалась над раскрепощёнными одноклассницами, тайно подводящими глаза сворованной из маминой косметички тушью, и без боязни последствий употребляющими слово «сука» в своем небогатом лексиконе.

Кстати, моя сильно верующая в Бога прабабушка, заставшая мой сознательный возраст, долго пыталась пятилетнюю меня убедить, что в телевизоре живет сатана, и смотреть его нельзя. Но этим мнением я пропитаться не успела, потому что подслушала разговор бабушки с прабабушкой, где первая отчитывала вторую, мол «хватит засорять ребенка всякими глупостями». Телевизор я очень любила, и поэтому рьяно встала на сторону бабушки: да! хватит засорять меня всякими глупостями!

Кроме того, изо рта у прабабушки невкусно пахло чесноком, убежденной приверженкой которого она была, и это был дополнительный аргумент не в её пользу.

Те, кто не молится перед сном, не знает слов молитвы «Отче наш», не помогает мыть полы в коридоре и бегает на стадион через проезжую часть без присмотра взрослых – попадет в ад. В деле просвещения в данных вопросах неплохо поработала прабабушка. Как я уже сказала, она была свято верующим человеком, и каждый день вставала в четыре утра, чтобы отмолить свои грехи, которых, на мой взгляд, у неё не было, кроме разве что безуспешного приобщения меня к Слову Божьему и чтению церковных книг.

В доме всегда должны быть минимум пять кг соли, мешок муки и мешок картошки. Лишь при этом условии в случае войны вся наша семья протянет месячную блокаду. В мои функциональные обязанности, как члена семьи, входило еженедельное инспектирование лоджии, хранящей запасы продовольствия, и своевременное сигнализирование кому-нибудь из взрослых, что запасы соли у нас иссякают, и в случае блокады я умру первая, подавившись несоленой картошкой.

У меня до сих пор, кстати, пунктик на этот счет: я и сейчас чувствую некий дискомфорт, если в доме нет хотя бы трёх килограммов соли и мешка картошки.

Я никогда не могла определить изначально - нравится мне тот или иной фильм, клип, песня, исполнитель, человек, вещь, подарок, или нет. Свое мнение я формировала на основании мнения окружающих: я ждала, пока они выскажутся, впитывала их высказывания, мимику и жесты как губка, и коктейль из чужих мнений выдавала за своё. Поэтому я была фанаткой шансона (дедушка говорил, что это вещь!), носила клипсы (если проколоть уши – обязательно занесешь инфекцию), боялась лягушек (все девчонки боятся лягушек), смотрела новости (не знать обстановку в стране - неприлично), настороженно не любила соседа сверху дядю Лёву (он ездит на иномарке – значит, бандит), училась шить (потому что иначе меня никто не возьмет замуж) и всё в таком роде.

Из России надо валить! Это страна без законов! Царство беззакония! - По секрету сообщила мне белобрысая Наташка, моя соседка по парте, на уроке биологии.
Правда? – Удивилась я.
Конечно, - Наташка уверенно кивнула. – Мой отец алкоголик, который сидит на маминой шее уже сто лет, легко отсудил у нас с мамой половину квартиры. А заработала её мама. Но судья сказал, что раз он прописан в квартире, значит, имеет право на комнату. Мама говорит, что всё куплено, законов в России нет и отсюда надо валить!
А вы сказали судье, что твой отец – алкоголик? – Уточнила я.
Конечно, сказали, он даже на суд пьяный пришел. Но быть алкоголиком в нашей стране не позорно, а почетно. Потому что русские алкоголиков жалеют и лечат, вместо того чтобы наказывать и выгонять из домов. Мама говорит, теперь всю жизнь придется жить с ним в одной квартире, - Наташка обиженно засопела.
А разменять и разъехаться нельзя? – Осторожно поинтересовалась я.
Ты что, дура? – Наташа пристально посмотрела на меня. – Сейчас столько жуликов на рынке недвижимости, что вообще без квартиры останешься. Или дадут какую-нибудь хибару у черта на куличках, куда трамваи не ходят. А вдруг мой будущий муж без жилья будет? Вот и где нам тогда жить? Поэтому нельзя квартиру разменивать ни в коем случае.

Против таких аргументов я была бессильна, и могла только искренне посочувствовать Наташкиной страшной доле.

А мой папа говорит, что сейчас самое время подсуетиться и подняться, если есть здоровье и мозги. Главное, не хлопать ушами, не ругать власть, а работать и пользоваться всеми подарками судьбы, - с задней парты вмешался в наш диалог безнадежно влюбленный в меня Ваня Чемерко.
Ты-то хоть молчи, Чемер! Твой папа – бандит, он у судьбы свои подарки отбирает, - отбрила его Наташка.
Почему бандит? Он занимается бизнесом, и очень много работает. И, кстати, твоей маме никто не запрещает отбирать у судьбы подарки, вместо того, чтобы валить из страны. Сбежать – самое простое.
Ничё себе! – охнула возмущенная Наташка. – Ты хочешь сказать, что это просто - уехать из страны, в которой родился и прожил полжизни? Выучить новый язык, научиться жить в новых условиях?
Да, у других наций менталитет другой - потребительский, а русские – добрые и дурные, они не умеют зарабатывать деньги, они умеют лежать на печи и ждать добрых волшебниц, чтобы по щучьему велению они исполнили все их мечты, - поддержала я Наташку фразой, подслушанной из диалога двух умных людей по телевизору.

На этом мы и закончили наш диалог, потому что Наташка просто-напросто не поняла глубины моего текста, Ваня Чемерко ошарашено замолчал, анализируя поступившую информацию (думаю, после этой убийственно-мудрой фразы он влюбился в меня ещё больше), а учительница биологии сердито шикнула на нас и пообещала завтра же устроить нам троим контрольную.

С того дня я стала выбирать страну, куда я «свалю», когда получу паспорт и заработаю денег на билет. Определиться с пунктом назначения было принципиально важно уже сейчас, чтобы заранее начать учить язык…

Кстати, выбирала место будущей эмиграции я не долго. Собственно, выбор мой был ограничен двумя вариантами: Швейцария или Австралия. Учитель истории сказал, что Швейцария – самая богатая и красивая страна в мире, потому что там высокоразвитая банковская система, и швейцарцы могут себе позволить шиковать… А в Австралии можно завести себе в качестве домашнего животного маленького кенгуру, и никто не будет крутить пальцем у виска…

Даже не помню, кто выбил у меня из головы эту дурь с отъездом из страны, или само прошло, но, в любом случае, я только недавно научилась замечать и ценить, как здорово жить в столице, и вдохновляться окружающей обстановкой.

В общем, домой я вернулась разморенная свежим воздухом и трогательными детскими воспоминаниями.

У нас, кстати, ещё три пакета молока, - хмуро поприветствовал меня по-прежнему сонный Миша.
Я вспомнила об этом, и поэтому купила мороженое, - чмокнула я его в тёплую щеку.
Ага, худеет она! – Скептически хмыкнул Миша и ушел в спальню, кутаясь в халат.

Как показывает мой опыт, если любого знакомого мне человека без предварительной подготовки ошарашить вопросом: «А какая у тебя мечта?», то с учетом эффекта неожиданности последовательность дальнейших его действий будет выглядеть примерно так:

сначала он (в смысле человек) нахмурится и обязательно переспросит: «Мечта?»;
убедившись, что ему не послышалось, он начнет выяснять причины, побудившие меня задать ему такой неожиданный вопрос: «Тебе заняться нечем?», «Что это тебя так прибило?», «Что, опять перечитала романтических книжек?», «Зачем это тебе?»;
пока я отвечаю на эти дурацкие вопросы и убедительно доказываю, что мною двигает исключительно любопытство, человек уже мысленно перетряхивает свою память в поисках какой-нибудь приличной завалявшейся мечты и… не обнаруживает её;
после этого собеседник начинает тянуть время и задавать наводящие вопросы: «А именно детскую мечту нужно назвать или сегодняшнюю?», «Ты имеешь в виду мечту, которая ещё не сбылась?», «Мечту про себя или вообще?»;
и, наконец, человек действительно задумывается и начинает бессознательно покусывать нижнюю губу, теребить мочку уха, непроизвольно пожимать плечами, после чего выносит окончательный вердикт, от которого неприятно попахивает штампованной абстрактностью: «Чтобы все мои родные были здоровы!», «Чтобы все были счастливы!», «Чтобы у всех всё было хорошо!».
Ну, это же не тост, - вздыхаю я и требую сформулировать какую-нибудь более конкретную мечту.

В этом месте начинается конкретная пробуксовка.

Мне совершенно не понятно, как это люди умудряются жить без мечты? О чем они, интересно, думают в тот период времени, когда уже лежат в кровати с закрытыми глазами, готовые ко сну, но сна ещё нет? Как они выстраивают жизненные цели, не ориентируясь на мечту, ведь цели – это ступенечки на пути к ней!

Ведь это же, наверное, очень тяжело – жить без мечты…

Хотя, с другой стороны, некоторые личности назвали настолько поразившие меня своей грубостью и приземленностью мечты, что я пожалела о том, что вообще задавала им этот вопрос.

Мой бывший коллега Николай Юрьевич, ныне один из четырех заместителей моего обожаемого бывшего шефа, с которым мы совершенно случайно оказались стоящими в одной пробке, на заданный мною вопрос о мечте сказал:

Я мечтаю об отдельной квартире. Нам с женой уже выросшие дети жизни не дают.
Значит, вы мечтаете купить квартиру?
Да нет, квартира у нас есть. Но в ней живет восьмидесятилетняя бабка, мать жены. Всё живет и живет, живет и живет… Поэтому я мечтаю о том времени, когда…
Ой, молчите, Николай Юрьич! - Поморщилась я.

Подруга Ленка, живущая за счет родителей-дипломатов, вечно жалующаяся на жизнь и недавно вернувшаяся из Италии, куда ездила с целью шопинга, ответила:

Мечтаю о личном стилисте, который вместо меня будет шастать по всем бутикам и распродажам, и подбирать мне гардероб. А то меня, в отличие от всех других нормальных баб, это ужасно выматывает. Или жить на той же улице, где находятся самые кассовые бутики, чтобы можно было выйти в пекарню за свежими круасанами, а вернуться с новым костюмом от Прада.
Не знаешь ты, наверно, друг Горацио, чем отличается шоп-тур от эмиграции, - съязвила я. - Лен, а какая-нибудь возвышенная мечта у тебя есть?
Ну да, побывать на закрытом показе мод, который устраивают только для мировых супер-звезд. Прокатит в качестве возвышенной мечты?

Сосед Юрка пробасил прокуренным голосом:

Я мечтаю купить велотренажер и беговую дорожку.
И это все твои мечты?
Нет, почему все? Мои мечты нанизываются друг на друга как бусины. Я мечтаю оборудовать дома спортзал и поставить тренажеры, но не могу, потому что в квартире, в которой мы с Любкой и сыном живем, мало места: всего две комнаты, одна – нам с Любкой, другая – Серёге. Получается, что нужно либо расширять квадратные метры жилья, либо… сделать так, чтобы одна комната освободилась…
Ты решил тюкнуть Любку? – Пошутила я. – Чтобы спокойно жить в спортзале, оборудованном в вашей бывшей комнате? На ночь беговая дорожка будет выключаться и превращаться в кровать, да?
Не остри. Решить квартирный вопрос я точно не смогу, потому как воровать не умею, а зарабатываю мало. Поэтому выход только один: женить Серегу на девочке с квартирой.
Так ему же, по-моему, ещё и шестнадцати нет?
Будет в следующем месяце. А паспорт у него с четырнадцати, между прочим. А презервативы из карманов его джинсов мать уже лет с тринадцати вытаскивает перед стиркой. Так что можно уже приступать к активному поиску невесты… Я уже, кстати, справки наводил…
Фу, какие приземленные у тебя мечты!
Ну почему? Я вот ещё, например, уже лет пять мечтаю вырастить у себя на участке арбуз. Я каждый год этих сволочей сажаю, все условия создаю, теплица с подогревом у меня, а вырастают арбузы размером с персик. Разрезаешь – всё как в большом нормальном арбузе: сам зелененький, семечки черненькие, внутри красненький, сладенький, но мелкий, паразит!
Ну, слава Богу! Не всё потеряно… – засмеялась я. - Говорят, арбуз – это ягода. Так что твои арбузы этим размерами соответствуют. Хоть бы дал попробовать своих ягод, бахчевод! Не наедимся, так хоть посмеёмся! Насыпь-ка мне десяточек, чтоб прям на килограмм потянуло…
Смейся-смейся! Но я своего добьюсь, я его выращу, я не отчаиваюсь.
Ага! Есть ещё порох в пороховницах, есть ещё ягоды в ягодицах! – Не могла успокоиться я, закисая от смеха.

Были, конечно, и нормальные ответы о вполне приличных мечтах.

Сестра Катька мечтала создать проект совершенного по дизайну и функциональному наполнению здания и воплотить его в жизнь; Ерёмка – родить здорового малыша и чтобы у неё не ушло молоко, и чтобы родители подарили им деньги, а не коляску с укачивающим моторчиком, как собирались изначально; Жанна мечтала встретить идеального мужчину, претендующего на постоянное нахождение в её жизни; подруга Марина мечтала оформить опекунство над детдомовским ребенком, которого забирала к себе домой на каждые выходные; мама мечтала о внуках и о скорейшем начале дачного сезона…

А материальные мечты считаются? – Спросил Мишка, когда я с пристрастием допрашивала его.
Конечно! В основе любой мечты лежит материальная невозможность в настоящий момент её осуществить.
Ну, тогда я мечтаю иметь большую семью: хочу троих детей…
Ты же раньше хотел двоих…
Я передумал, - улыбнулся Миша. – Не мешай мне перечислять свои мечты. Потом я мечтаю отправить родителей отдыхать на юг. Мой отец последние двадцать лет каждый свой отпуск проводит дома, ремонтируя всякие отломанные ручки и мастеря полочки. Мне кажется, он даже не знает, что отдыхать можно по-другому.
Принято.
Мечтаю разработать новую компьютерную программу, которая… А! Ты всё равно не поймёшь!.. Мечтаю прыгнуть с парашютом, мечтаю иметь ненормированный рабочий день, чтобы я мог высыпаться, мечтаю зарабатывать столько, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась, мечтаю заняться сёрфингом и покорить хотя бы одну волну…
Вау! Да ты у меня романтик!
Есть немного. А ты о чем мечтаешь?
У меня три самых главных мечты и много косвенных, незначительных мечтёнок.
Ну, давай, расскажи о трёх самых главных… Норковые шубка, шапка и сапожки?
Не подкалывай меня. Во-первых, я мечтаю написать книгу. И издать её по возможности. Вот поиски потенциального издателя – это проблема. А сама книга… Я уже знаю, о ком и о чем она будет, и даже уже представляю обложку. Писать я могу, когда буду сидеть в декрете, а так как ты, дружочек, хочешь троих детей, то в декрете я буду сидеть частенько…
Ты так говоришь, как будто я кролик из штата Оклахома, а ты – суррогатная мать. Это будут наши с тобой дети, Кисонька, так что убери скептически-осуждающие нотки из голоса…
Ладно, я шучу. Так вот. Вторая моя мечта – побывать в Австралии.
Почему в Австралии?
У меня нет внятного ответа на вопрос. Просто хочу посмотреть на то, как живут в естественных условиях всякие экзотические зверюшки, кенгуру, например, как живут там люди, что едят, во что одеваются, как развлекаются. Я как-то смотрела передачу про Австралию, и там комментатор сказал, что много слышал и читал об этой стране, считал себя подготовленным к ней, но всё равно был поражен увиденным, когда приехал туда. Так вот, с того дня я решила изолировать себя от любой информации про Австралию. Я сознательно избегаю любых фактов, касающихся Австралии, фактически не знаю о ней ни-че-го. Специально, чтобы ехать знакомиться с ней без определенного мнения, и составить свое собственное впечатление об этой стране.
Ого! – Выдохнул Мишка. – Ну, а третья?
А третья немножко детская, наивная, почти глупая и…
Да говори уже!
Я мечтаю, чтобы в день моей свадьбы, то есть нашей свадьбы, когда мы с самыми близкими друзьями-гостями поедем кататься после церемонии бракосочетания, ну или до церемонии, это уж как получится, то мы приехали бы в какой-нибудь парк аттракционов. И выкупили бы там на пять минут одну из каруселей. Круглую такую, знаешь, ну, когда как бы трамвайные сиденья висят на длинных таких цепочках? И раскручивается она просто по кругу … Ну вот. Чтобы все наши гости сели на эту карусель, ты сел бы за мной, а я – в длинном белом платье - перед тобой. И когда карусель придет в движение, мы полетим по кругу друг за другом, моё платье будет красиво развеваться, фата – лететь за мной веселым белым шлейфом, а я все время буду оборачиваться к тебе, перекручивая эти цепочки, на которых держится сидение, а ты будешь махать мне рукой… Это будет весело, правда? Представляешь, какой будет кураж?
Ты сумасшедшая, но я тебя очень люблю, - сказал Мишка и чмокнул меня в макушку.

Когда он вышел на кухню, я почему-то расплакалась.

За сбычу мечт!

ОСА

Продолжение следует.

Новости СМИ2