Музы революции (Александра Коллонтай, Лариса Рейснер, Инесса Арманд)

Всматриваюсь в их лица. Красивые, одухотворенные… Пытаюсь понять. У каждой из них было счастливое детство, няни и гувернантки, заботливые мужья и влюбленные в своих мам дети. Полный комплект. Но им это было не нужно. Жестокая привычка жизни – вечно все перепутывать! Вечно давать человеку не то, чего так хочется! Читаешь их биографии и удивляешься: что их заставило? Бросить вызов судьбе, пойти наперекор мнению света. Бежать из теплых, обжитых спален с тяжелыми шторами и уютными каминами… И писать в дневниках: «я целую спящего сына в лобик… и иду читать Ленина» Всматриваюсь в их лица. Красивые, одухотворенные… Пытаюсь понять. У каждой из них было счастливое детство, няни и гувернантки, заботливые мужья и влюбленные в своих мам дети. Полный комплект. Но им это было не нужно. Жестокая привычка жизни – вечно все перепутывать! Вечно давать человеку не то, чего так хочется! Читаешь их биографии и удивляешься: что их заставило? Бросить вызов судьбе, пойти наперекор мнению света. Бежать из теплых, обжитых спален с тяжелыми шторами и уютными каминами… И писать в дневниках: «я целую спящего сына в лобик… и иду читать Ленина»Александра Коллонтай принадлежала к той самой плеяде отчаянных и смелых женщин, бросившихся на баррикады революции. Выросшая в семье успешного генерала Генерального Штаба Домонтовича, с детства она имела неукротимый нрав и не любила подчиняться другим.**_ Даже родители не всегда могли воздействовать на свою дочь: когда в возрасте шестнадцати лет они решили выдать ее замуж «от греха подальше», Шурочка взбунтовалась и предпочла «ссылку» на Кавказ. Вероятно, родители надеялись, что здесь, в Тифлисе, вдалеке от бурлящего революционными идеями Петербурга, их дочь повзрослеет и излечится от бунтарского духа. Но вышло все наоборот: южный воздух способствовал еще большей активности, и вскоре Шура встретила своего единомышленника, будущего мужа – Владимира Коллонтай. Общие взгляды объединили молодых людей и даже появление сына не отбило желания «идти в революцию». Через пять лет муж был отправлен в отставку, и, оставив сына на его попечение, Александра предалась общественной деятельности. В 1917 году ей исполнилось сорок пять лет. Она уже считалась опытным оратором, агитатором и подпольщиком. А кроме этого в свои сорок пять она покорила сердце двадцативосьмилетнего матроса Дыбенко, ставшего главным мужчиной ее жизни. Положившая жизнь на борьбу за право женщин на свободу отношений, она вдруг неожиданно почувствовала, что ей не чужда «буржуазная пошлость» - любовь. "Как же так?! Всю жизнь я утверждала свободную любовь, свободную от ревности, от унижений. И вот пришло время, когда меня охватывают со всех сторон те же самые чувства, против которых я восставала всегда. А сейчас сама не способна, не в состоянии справиться с ними", – писала она в дневнике. Годы и женская мудрость все больше отдаляли ее от революционных идей. Со смертью Ленина звезда Коллонтай закатилась. Единственная женщина - министр в правительстве большевиков, первая женщина – посол… Вторую половину жизни она провела именно в должности посла, вдали от большой политики. В воспоминаниях очевидцев она до конца своих дней фигурирует как «роковая женщина, не поддающаяся влиянию старости». Но вот о том, что думала зрелая женщина Коллонтай о столь важной для нее в юности сексуальной свободе, осталось неизвестным. В историю она вошла как ярая феминистка и автор странной работы «Любовь пчел трудовых», где ярко нарисован образ Женщины Будущего – трудовой пчелки: "Если в буржуазном обществе право выбора принадлежит мужчине, а на долю женщин достается половая пассивность, быть избираемой или покупаемой, то в коммунистическом обществе это право непременно перейдет к женщине. Женщина, свободная и равноправная труженица, будет сама выбирать себе мужчину, по первому влечению, как 'пчелка трудовая'". Наверняка дожившая до 1953 года освободительница женщин была в курсе того, что вопреки ее учению именно в буржуазном обществе женщины первыми получили право выбирать мужчин. Прожившая много лет в самой феминизированной стране мира – Швеции, революционная дива не могла этого не знать. Она так и не успела написать мемуары, и мы никогда не узнаем, что она чувствовала на закате жизни – оставленная всеми любовниками, потерявшая связь с сыном одинокая женщина с сильным характером и удивительной судьбой. Гордость и красаОбидно, что «гордостью и красой русской революции» признали мужчину. Да еще и плохо вменяемого. А мне кажется, гордостью и красой была именно она – эта странная женщина, прожившая не жизнь, а кратковременную, яркую вспышку. Тридцать лет! Что можно успеть за тридцать лет, когда в гимназию поступали в двенадцать? Лариса Рейснер успела многое. Наделенная дивной красотой юная дочь свободолюбивого профессора умела не только разбивать сердца мужчин, но и воевать, и агитировать, и писать статьи.**_ Революцию двадцатидвухлетняя красавица встретила восторженно, впрочем, как и ее отец. Только в отличие от него, она решила помочь революции не только словами, но и делами: сражалась на Восточном фронте и прошла вместе с Волжской военной флотилией весь ее боевой путь, начавшийся в Казани в 1918. Вместе с солдатами и матросами «комиссарша» голодала, мерзла, страдала от вшей. Успевала, несмотря ни на что, писать домой внушительные письма с фронта, позднее вошедшие в ее книгу «Фронт». Журналистский талант ее окреп в испытаниях. Прошла, по ее словам, «с огнем тысячи верст от Балтики до персидской границы». А здесь, на южных рубежах, ее ждала другая судьба. Вместе с мужем, Ф. Раскольниковым, она уехала налаживать отношения с Афганистаном. Итогом деятельности молодых дипломатов стало подписание договора о мире между двумя странами. Однако южное тепло и сытость совершенно не расслабляли «валькирию революции». «Что я делаю? Пишу как бешеная. Загоняю в переплет свой Афганистан», – писала брату Лариса, рассказывая о том, что решила обобщить свои впечатления от поездки в восточную страну. На вопрос о том, как она представляет себе счастье, Лариса отвечала: «Никогда не жить на месте. Лучше всего – на ковре-самолете». Не удивительно, что со временем один муж – революционер был заменен другим - Карлом Радеком, по воспоминаниям очевидцев - обаятельным интеллектуалом. Правда, размеренной семейной жизни у нее так и не получилось: в начале двадцатых годов она уехала в Донбасс, поднимать боевой дух «трудовых пчелок». Сама же красавица – революционерка, похоже, не отдыхала даже ночью. Количество написанных книг поражает воображение: о Донбассе была написана «Уголь, железо и живые люди», о путешествии в Гамбург – «Гамбург на баррикадах». Сколько же часов было в ее сутках?! Или она обладала секретом времени? Из всех секретов она не знала наверняка одного – секрета бессмертия. Ее неожиданная смерть наступила по глупой оплошности: выпив стакан не прокипяченного молока, тридцатилетняя красавица подхватила тиф, против которого оказалось бессильным даже ее жизнелюбие… В 1926 году ее не стало. Образ неутомимой Ларисы долго не давал покоя творческим личностям: так она стала прообразом знаменитой комиссарши из «Оптимистической трагедии», которая очень легко справлялась с вопросом «Кто еще хочет комиссарского тела?!». И даже утонченный Пастернак назвал главную героиню своей главной повести «Доктор Живаго» в честь Ларисы Рейснер – удивительной, мистически красивой и бесстрашной. Муза вождяВопреки природной целеустремленности, трудолюбию и самоотверженности, Надежда Крупская осталась в памяти потомков серой мышкой, тенью своего мужа. Да, она, конечно, немало сделала для революции: делила с гением революции его ссылку, разбирала его трудный почерк, накрывала на стол его друзьям. И хотя можно утверждать, что «вождю мирового пролетариата» было просто некогда оценить подвиг супруги, есть свидетельства его подлинных чувств к другой женщине. "Когда 12 октября 1920 года мы шли за ее гробом, Ленина невозможно было узнать. Он шел с закрытыми глазами и, казалось, – вот-вот упадет", – вспоминала Александра Коллонтай. Музой для Ленина трудовая пчелка Надежда Константиновна так и не стала. Эту роль современники единогласно приписывали Инессе Арманд – красавице – француженке с кудрявыми волосами и смеющимися глазами. Инесса родилась в семье артистов во Франции, в 1874 году. Ее жизнь тоже была недолгой – всего сорок шесть лет. Зато какой она была интересной! В юном возрасте Инесса вместе с сестрой Рене остались сиротами. Приютившая их тетя привезла девочек в Россию, в семью, где служила гувернанткой. Владелец фабрик, доходных домов и лесов Евгений Арманд был так добр, что даже позволил своим сыновьям жениться на несчастных сиротках_ – поступок, согласимся, достойный уважения. Так Инесса получила фамилию Арманд и мужа Александра. Через пять лет у них уже было четверо детей, что, однако, не мешало товарищу Инессе примкнуть к революционному движению. В своих духовных поисках она не была одинока – их разделил брат ее мужа Владимир. Ну и что, что муж сестры? Возлюбленные оставили свои половинки и объединились, презрев общественное мнение. Какая разница, кто чей муж? В революционной среде никто не думал о таких «пустяках». Ведь впереди – светлое будущее, где никто не будет никому принадлежать! Свобода!** В погоне за свободой Инесса не раз арестовывалась и успела побывать во многих тюрьмах, впрочем, как и ее новый муж, скончавшийся в 1908 году от туберкулеза. Совместный ребенок, оставшийся без отца, был отдан на воспитание вместе с четырьмя детьми от первого брака… в семью первого мужа. Дети росли там, но обожали маму, с нетерпением ждали ее писем и редких свиданий. В 1909 году Инесса, тридцатипятилетняя красавица - вдова, познакомилась со своим гуру, Учителем, которого заочно обожала. Тридцатидевятилетний вождь ответил взаимностью, но предпочел остаться с тихой и предсказуемой женой.**_ Всю оставшуюся жизнь Инесса активно работала по партийной линии, оставаясь другом семьи Ильича. Увлеченные общей идеей, эти странные люди умели совмещать любовь, бешеную политическую активность, причудливые переплетения отношений… К сорока пяти годам Инесса устала от жизни, начинающегося туберкулеза и сложных отношений с любимым человеком.** В своем дневнике она пишет _«…Теперь я ко всем равнодушна. А главное – почти со всеми скучаю. Горячее чувство осталось только к детям. И к В.И. Во всех других отношениях сердце как будто бы вымерло». Депрессию решили лечить на Кавказе. Но не успели. Вскоре после прибытия Арманд на станцию Беслан в Кремль отправилась телеграмма: «….Заболевшую холерой товарища Инессу Арманд спасти не удалось точка кончилась 24 сентября точка тело перепроводим Москву Назаров». Тело везли три недели. Захоронили с почестями в Кремлевской стене. А после смерти обоих возлюбленных Крупская самолично подготовит книгу, бережно собрав все, что касалось Инессы. «Памяти Инессы Арманд» - назвала она этот труд. И как бы не старались исследователи, в книге нет ни одного плохого слова в адрес товарища Инессы. … В прошлое уходят праздники былой эпохи, имена и события. Но образы этих женщин до сих пор вызывают интерес. Как они жили? Почему оказались в эпицентре совсем не женских политических аномалий? Что они искали в огне революции? И сделала ли она их счастливыми?_**