Родом из детства (Астрид Линдгрен)

Без ее Карлсона и Пеппи Длинный Чулок люди вот уже нескольких поколений не могут представить своего детства. Как странно, что потрясающим детским психологом, запечатлевшим в своих образах все вечные черты Ребенка любой расы и эпохи, стала обычная, ничем, на первый взгляд, не примечательная женщина из шведской глубинки, домохозяйка, вдова, мама и бабушка с заурядной женской судьбой - Астрид Линдгрен. Без ее Карлсона и Пеппи Длинный Чулок люди вот уже нескольких поколений не могут представить своего детства. Как странно, что потрясающим детским психологом, запечатлевшим в своих образах все вечные черты Ребенка любой расы и эпохи, стала обычная, ничем, на первый взгляд, не примечательная женщина из шведской глубинки, домохозяйка, вдова, мама и бабушка с заурядной женской судьбой - Астрид Линдгрен. \>Впрочем, она всю жизнь не покидала волшебного мира детства, сначала собственного, а потом своих детей, внуков и правнуков. Этот незатейливый мир был радостным и безоблачным - лучшей частью ее жизни, о которой она не уставала вспоминать и рассказывать всему свету. Ее родители - Самуэль и Ханна Эрикссон - полюбили друг друга с детства и до самой смерти не расставались. В лучах этой необыкновенной любви появлялись и жили дети. Говорят, дети растут не от еды, а от любви. «Самая обыкновенная на свете семья» Эрикссонов была абсолютно счастлива - родители обожали друг друга, а дети были совершенно довольны своим существованием. Правда, в отличие от идилличных героев «Карлсона», они жили вовсе не в столице, а на ферме под захолустным городком Виммербю и были небогатыми крестьянами. Астрид Эрикссон родилась в 1907 году, у нее был старший брат, а потом появились еще две сестренки. Все они обожали читать книжки и были страшными фантазерами. Их изобретательные игры стали потом учебником для миллионов детей, воплотившись не только в проказы Карлсона и Пеппи, но и в других не столь широко известных книжках - «Эмиля» и «Мадикен». Кстати, все дети Эрикссонов стали творческими людьми: брат и средняя сестра Астрид - тоже писателями, а младшая - журналистом. Но чудесное детство Астрид кончилось как-то внезапно. Однажды она поняла, что беспечность, свобода и игры остались позади. Однако взрослая жизнь не клеилась. Пытаясь «играть» серьезную барышню, Астрид забеременела в 18 лет. Выходить замуж она не хотела, а жить с внебрачным ребенком в маленькой деревне среди досужих кумушек было просто невозможно. На дворе были сложные послевоенные двадцатые годы, а за окном - пуританская провинциальная Швеция. Но ей и в голову не пришло расстаться с будущим ребенком... И вот в 19 лет в далеком и чужом, равнодушном ко всему Копенгагене она в одиночестве родила сына Ларса. Астрид выросла сильной и независимой, скандал, с которым она покинула мир своего счастливого детства, был ей безразличен. Со свойственным счастливым детям оптимизмом она смотрела только вперед. Астрид, скрепя сердце, оставила своего обожаемого малыша на воспитание в Копенгагене, а сама переехала в Стокгольм и нашла там скромную работу в маленькой конторе. Но видеть ребенка только по праздникам ей было невыносимо. И маленький Ларс вскоре переехал в гостеприимный дом Эрикссонов и продолжал видеться с матерью только урывками. В Стокгольме Астрид познакомилась и вскоре вышла замуж за перспективного торговца автомобилями Стуре Линдгрена. Вот тогда-то и началась вторая счастливая пора ее жизни. Она стала домохозяйкой, забрала от своих родственников сынишку, а вскоре родила и дочь - Катрин. Астрид наслаждалась каждой минутой своего материнства. Тихая семейная жизнь в маленькой скромной квартирке была для нее воплощением счастья. Ее муж был добрым и жизнерадостным человеком, любящим мужем и отцом, которому к тому же сопутствовал профессиональный успех. Его единственным недостатком была выпивка, сопровождавшая частые торговые сделки. Он никогда не был агрессивным или грубым, Астрид бесило другое: его шумную веселость и беспечность, частые шутки и розыгрыши она совершенно не понимала. Истинная шведка, она была начисто лишена внешнего веселья и искрящегося южного юмора. Стуре Линдгрен, наверное, очень бы удивился, если бы кто-нибудь сказал ему тогда, что его бука-жена «произведет на свет» таких непревзойденных шутников, как Карлсон и Пеппи. Он умер в начале пятидесятых, оставив Астрид с двумя уже почти взрослыми детьми... Первой «родилась» Пеппи Длинныйчулок. Ее придумала девятилетняя Катрин, когда болела корью. Маме больной капризной девочки пришлось быстренько сочинить придуманному дочкой персонажу внешность, друзей и вообще целую историю. Это было не так уж и сложно: женщина просто вспоминала себя саму в возрасте своей дочери: так и появились смешные рыжие косички, неряшливые чулки, лошадь в соломенной шляпке и тысячи нестареющих проказ. «Сериал» про Пеппи продолжался изо дня в день, пока Катрин не выздоровела. Вместе со всеми превратностями ее болезни Пеппи Длинныйчулок была вскоре позабыта. А вспомнила Астрид о ней, когда сама была вынуждена провести в постели две недели, поскользнувшись зимой 1941-го года на ледяном тротуаре. И вот Астрид взялась записать придуманные когда-то истории... Карлсона она поселила на крыше того же старого дома, где на последнем этаже под крышей когда-то жила семья Линдгренов. Писать о семье Малыша, ее быте и даже виде из окна было просто: Астрид всего лишь описывала то, что было на самом деле. Она и потом никогда не пыталась описывать то, чего не случалось с ней самой, ее родственниками, друзьями или знакомыми. Причем ее жизнь отнюдь не изобиловала потрясающими происшествиями: она прожила в одной квартире более пятидесяти лет, еще того дольше дружила с одними и теми же людьми, единожды овдовев, никогда больше не помышляла о замужестве и любви. Увидеть дальние страны ей удалось только под старость - когда от громадных тиражей ее популярных книг у вдовы-домохозяйки появились значительные средства. Но впечатления от поездок за границу уже не вошли в ее литературное наследие: она писала о простом, обыденном и повседневном. А перестала писать, когда поняла, что уже рассказала о прекрасном мире своего детства все, что помнила. Василий СЕРГЕЕНКО.**_