passion.ru
Опубликовано 23 мая 2005, 00:10

Хочу еще одного

Наконец решение было принято – делаем! А то, сколько ж можно ждать. Дочка уже во второй класс ходит, а мы все откладываем и откладываем.
Хочу еще одного

© Роды, рассказы о родах

Наконец решение было принято – делаем! А то, сколько ж можно ждать. Дочка уже во второй класс ходит, а мы все откладываем и откладываем.

Разумеется, наша нерешительность была оправдана.

Сначала багаж отрицательных эмоций после первых родов. Мне, как человеку знакомому с медициной только по школьным медосмотрам, было сначала непонятно из-за чего, собственно шум, потом довольно нервно, а в конце откровенно страшно.

Потом было студенческое безденежье, усугубленное парой экономических кризисов. А потом, когда я уже без слез не могла смотреть на малышей на улицах, а ночью мне снились ребятишки всех возрастов и мастей, муж вдруг решил еще чуть-чуть подождать.

Сказать, что я была расстроена – это ничего не сказать. Но в данном случае не помогли бы ни всхлипывания, ни скандалы, только разумные доводы. И вот, вернувшись с работы, я увезла дочку к маме и настроилась на серьезный разговор.

Любимый на предложение поговорить предложил прогуляться под предпраздничным снежком, так что разговор превратился в тихую и неспешную беседу. Не помню, какие доводы я приводила «за» и как опровергала доводы «против», но факт остается фактом – вернувшись домой спустя час, мы сварили глинтвейн и осуществили принятое десять минут назад решение.

Честное слово, уже к концу следующего дня я знала, что вновь стану мамой.

Почитывая педагогическую литературу, я то и дело наталкивалась насоветыне говорить старшему ребенку о появлении у него братика или сестрички задолго до события, но, тем не менее, не удержалась и поделилась с дочкой. Ух, как она обрадовалась!

Будучи максималисткой, я тут же уволилась с работы, наконец-то обеспечив себе возможность посидеть за мольбертом с красками и кисточками. В короткие сроки с дистрофических 45 килограмм прибавила до нормального человеческого веса и, черт возьми, наконец-то почувствовала себя женщиной.

Обследование на УЗИ показало нам мальчика. Счастливые вдвойне, мы начали выбор имени для сына. Пожалуй, более веселого и мирного времяпрепровождения у нас еще не было. Томительными весенними вечерами, когда на улице мерзко, за окном воет ветер и гололед держит взаперти будущих матерей, мы веселились во всю. Единственное, что омрачало это время – малюсенькая квартирка, в которой мы жили. Правда, в центре и с черемухой в окно, но две десятиквадратные комнаты – этого и троим было мало.

Заручившись поддержкой родственников, мы мужественно ввязались в авантюру с приобретением жилья. В результате, купили огромную (по нашим тогдашним представлениям) квартиру на седьмом этаже без лифта и на самом краю города. Рассудив, что детям свежий воздух полезнее, а мы уж как-нибудь перебьемся, за три месяца до родов переехали в новую квартиру.

И вот тут-то на безмятежном ожидании и вальяжном препровождении времени был поставлен жирный крест. Началась суета с разбором вещей, расстановкой мебели, развешиванием светильников и штор. Наладить быт оказалось гораздо сложнее ровно на столько, насколько увеличилась площадь. А ведь надо было еще решить вопросы с пропиской, школой для дочки и покупкой приданого, неблагоразумно отложенного на последний триместр.

Большинство проблем было решено, когда дочка заявила, что хочет перескочить через класс, и пойти в третий по системе один-три (даром, что пошла в школу с шести лет). Дабы не ущемлять ее прав, согласились с ней, и к концу июля нам оставалось только договориться о совместных родах и догнать год по школьной программе.

За всеми заботами я почти не ощущала неудобств своего состояния, за исключением случаев, когда поднималась на седьмой этаж. Удовольствие портили только две вещи – неизменно, когда я заходила в автобус проехать пару остановок до магазина радиоприемник во всю глотку начинал горланить песню «ты беременна – это временно», да случившийся внезапно на пороге детского магазина обморок.

Неприятна была не сама потеря сознания, а то, что когда я упала, а потом пыталась подняться – пол-улицы остановилось посмотреть на меня – болезную, но никто не удосужился помочь. А охранник магазина, чтобы лучше было видно, вышел на крыльцо и курил все время, пока я пыталась принять вертикальное положение. Кое-как отряхнувшись, я побрела в сторону дома, удивляясь про себя черствости окружающих людей.

К концу августа мы договорились о совместных родах в том самом роддоме, где я сама когда-то впервые открыла глаза. Почти все было сделано.

Накануне первого сентября я довольно сильно устала – надо было приготовить Саньку в школу. Муж позвонил и сказал, что задержится, поэтому я рано легла и довольно долго валялась, одним глазом поглядывая телевизор и наглаживая живот. Долго не могла уснуть – во дворе выла какая-то собака. Проснулась от резкого звонка. На часах было два часа ночи. Долго не могла разобрать, что звонит – домофон или телефон. Наконец, окончательно проснувшись и с удивлением отметив отсутствие дорогого в кровати, сняла трубку.

  • Вы – Наталья Александровна? – спросили меня
  • Да – честно сказала я
  • Вашего мужа сбила машина – вежливо сказали мне и положили трубку…

Сейчас я знаю, что звонил человек, который привез его в больницу с места происшествия, что он просто волновался и поэтому забыл мне сказать, что все в порядке, он живой и что лежит он во 2-ой городской больнице. Но тогда…. Прорыдала я два часа, проклинала всех, кто пришел на ум, а потом позвонил он сам. Первое, что сказал, было «прости».

Через две недели муж вернулся домой с аппаратом Илизарова на ноге, на костылях, практически не ходящий. Так что под конец беременности дела я доделывала самостоятельно, попутно ухаживая за любимым. Надо отдать ему должное, он старательно привыкал к новому способу передвижения, твердо решив присутствовать на родах в любом виде.

Первая схватка застала меня на рынке за покупкой винограда и яблок, быстренько вернувшись домой, я стала ожидать продолжения. Схватки повторялись, но сильнее не становились. Вооружившись секундомером, муж сказал, что во всем нужна система, и мы стали старательно записывать время и продолжительность схваток. Через три часа любимый – программист с десятилетним стажем – сказал, что это какой-то «глюк», и что надо бы перекусить. Поели. Снова стали отслеживать. Так и уснули.

Проснулись в одиннадцать часов следующего дня. Все повторилось снова – первая схватка легонькая, потом чуть посильнее, а следующие такие же по интенсивности, но очень не регулярные.

Вспомнив, чтородыдля ребенка не меньший стресс, чем для матери, решила позвонить врачу. Она предложила приехать, даром, что была ее смена. Поехали: я с пакетом самого необходимого, муж с костылями и раскладной походной табуреточкой, на которую он укладывал больную ногу.

Осмотр прошел быстро, и мы поднялись в предродовую. Посмотреть на нас сбежался, пожалуй, весь медперсонал. «Битый не битого везет» - шептались медсестры, предупредительно открывая перед нами двери. Потом помогли нам устроиться, всей компанией объяснили, для чего нужен большой мяч и с неохотой покинули помещение.

Мы остались вдвоем. Время от времени приходила врач, дружески с нами беседовала, пока дежурная медсестра измеряла мне давление, и снова уходила. Схватки сделались довольно сильными, чтобы отвлечь меня муж рассказывал смешные истории, обещал, что скоро встанет на ноги, и рисовал картинки безоблачного будущего.

Через три часа, когда схватки стали нестерпимыми, я легла и просто крутилась на кровати, а он держал меня за руку.

Вскоре начались потуги, и мы проковыляли в родовую. Устроившись в кресле, на третьей потуге за 5 минут я родила сына. Маленький, очень ладненький и такой терпеливый, сынок пропищал, что все в порядке и больше не плакал.

Новоиспеченный папа тут же объявил, что именно таким его и представлял, замечательно, что он – вылитая мама – счастливым будет, и что надо срочно позвонить Саньке и рассказать, как все у нас здорово.

Я совсем не чувствовала себя разбитой. Состояние было замечательное, единственное, чего хотелось – взять малыша нарукии потрогать.

В тот же вечер нас привезли в палату, но я не решилась его будить. Зато на следующий день я его постоянно разворачивала и с упоением рассматривала. Мне до сих пор кажется, что ничего более совершенного я не видела – маленькие пальчики на крохотных ручках, аккуратненькие ножки, удивительно длинные ресницы.

Сейчас Матвейке год и девять месяцев. В те дни, когда мне не надо бежать на работу, я просыпаюсь оттого, что он нежно гладит меня по щеке и целует в нос. Эмоции переполняют меня, и мне всерьез начинает казаться, что именно сегодня я напишу настоящий шедевр – сына и дочь, так как я их вижу – в пастельных тонах.

На днях Саша подошла ко мне и с серьезным видом поведала, что очень хочет маленькую сестричку. Признаться, уже месяц меня посещают подобные мысли. Пожалуй, стоит взвесить все «за» и «против» и завести с мужем серьезный разговор…