Как пережить психологическое насилие в семье

Психологическое, реже физическое, насилие в семье над женщиной называется абьюз. Распознать абьюзера довольно просто. Он патологически ревнив, устраивает допросы, постоянно звонит и проверяет sms в телефоне, не разрешает работать, потому что вы можете там с кем-то познакомиться. Все семейные деньги он держит у себя и выдает их вам под строгий отчет. Унижает в присутствии других, пренебрегает вашим мнением, угрожает и отрицает собственную вину. Кроме того, абьюзер старается свести ваши контакты с семьей и друзьями к минимуму. В любом семейном конфликте он всегда делает виноватой вас, при этом легко выходит из себя, может даже ударить. Можно ли как-то изменить его отношение, что вообще делать, если вы подверглись психологическому насилию? Три женщины рассказали нам свои реальные истории, а мы попросили психолога Анастасию Мостовскую прокомментировать каждую из них.

История Светланы, 37 лет

Мы с мужем вместе пять лет, сначала он не был таким, как сейчас. Когда мы познакомились, я была сильно вымотана предыдущими отношениями, мне показалось, что я встретила прекрасного принца – таким добрым, ласковым и чутким он был. Со временем все изменилось.

Вчера мы в очередной раз поругались. Я подвинула на комоде его вещи, чтобы положить туда свой телефон, а он начал орать, чтобы я их не трогала. Вот это вот «не трогай мои вещи» – его постоянная песня. Мы живем в просторной четырехкомнатной квартире, но у нас дома такой бардак, что стыдно пригласить гостей. Всюду валяются его вещи, одежда, гаджеты, коробки с инструментами (он любит что-то мастерить сам). Он не разрешает мне убраться, потому что я нарушу его творческий беспорядок, при этом постоянно кричит на меня за то, что я плохая хозяйка. Мне даже толком и поспать негде. Вместе мы почти не спим, потому что в кровати я могу лежать только на маленьком краешке и в определенной позиции, чтобы ему не мешать.

О коробках с инструментами. Недавно я сильно ударилась ногой о ящик, а когда взвыла от боли, на меня снова посыпался поток брани за то, что я шумлю. Я спросила, что важнее – моя нога или ящик, а в ответ услышала равнодушное «фифти-фифти».

Он регулярно выгоняет меня из дома. Просто говорит: «Собирай вещи и уходи». При этом знает, что мне некуда идти. Мои родители живут в другом городе, кроме того, сейчас я не работаю и денег на то, чтобы снять жилье, у меня нет. Утром он может меня выгонять, а вечером вести себя как ни в чем не бывало, быть милым, позвать вместе готовить ужин. Я очень устала от таких перепадов в его настроении, я боюсь его реакции на любое свое действие, потому что не знаю, когда он «ударит», а когда приголубит.

А что у нас с сексом! Это просто кошмар. Помимо того, что он тиран и эмоционально насилует меня, он увлекается БДСМ. Постоянно требует секса втроем, переписывается с другими девушками в соцсетях, а если я стучусь к нему в комнату, чтобы, например, позвать на обед, то слышу: «Отстань!». Однажды он даже предложил мне не приходить ночевать одну ночь, чтобы он мог поразвлечься с другой.

Раз я ушла от него на неделю, жила у подружки. Он обрывал телефон, просил вернуться, прикидывался хорошим, я оттаяла. Но через некоторое время унижения возобновились. Быть может, я сама виновата в том, что терплю все это, а может быть, дело в том, что я завишу от него материально. Но мне очень хотелось бы узнать, можно ли как-то его изменить и есть ли смысл отвечать абьюзом на абьюз?

История Светланы, комментарий психолога

Ссоры и примирения бывают во всех парах, но если вы чувствуете сильную усталость, давно забыли про свои желания и потребности, а секс становится наказанием, то на лицо деструктивные взаимоотношения. В данной истории мы видим случай психологического и сексуального насилия, безразличие партнера, пренебрежение и эмоциональный шантаж. Почему же женщина не может выйти из этих отношений? Дело в том, что во взаимоотношениях «жертва-насильник» существует определенная связь и динамика. Она выражается в том, что если от агрессивного мужа уходят, он сразу же пытается всеми способами вернуть жену обратно. Здесь можно проследить зависимость насильника от жертвы, его властный образ может быть сохранен только при наличии рядом беспомощной супруги. Когда жестокость перемежается с дружелюбным отношением, формируется травматическая привязанность. Существует три фазы насилия: нарастание напряжения, акт насилия (абьюз, избиение, изнасилование), разрядка, или так называемый «медовый месяц». После нападения и ухода жены из дома муж расплачивается за жестокость – покупает дорогие подарки, цветы, просит прощения. Это успокаивает жену, дарит надежду на исправление и усиливает ее привязанность к нему, но отдаляет выход из этих отношений.

Чтобы изменить ситуацию, важно осознать все формы агрессивных взаимоотношений, которые применяются в семье. Бывает так, что женщина ищет на бессознательном уровне доминирующего и контролирующего мужа, который будет воплощением ее властного отца. С этим, конечно, нужно все-таки разбираться в кабинете психоаналитика, самостоятельно выйти из таких отношений практически невозможно.

Если партнер проявляет физическое и сексуальное насилие, нужно говорить об этом с другими, обращаться в полицию, в службы психологической помощи и звонить по горячим линиям и телефонам доверия.

Куда звонить?

• Всероссийский телефон доверия для женщин, переживших домашнее насилие: 8 800 7000 600, http://www.anna-center.ru/
• Телефон доверия Центра «Сестры» (Москва): (499) 901 0201; http://sisters-help.ru
• Телефон экстренной помощи: 112

История Ирины, 26 лет

Я родилась такой утонченной, летающей в облаках девочкой, которая в шесть лет читала «Маленького принца» под одеялом. Тягу к чтению я унаследовала от отца, который меня, могу теперь признаться, обижал.

До тех самых шести лет я была любима им, но слабо помню то золотое время. Так сложилось, что мама вынуждена была много работать, чтобы содержать нас, потому что папа... искал Бога на диване. Он читал богословные книги, паралельно создавая мне невыносимые условия жизни. Все, что я ни делала, подвергалось жесткой критике и обесцениванию. Я играла на скрипке – он запрещал мне это делать дома, я писала стихи – он называл это непотребством. Я любила литературу, в попытках обсудить хоть что-то, папа заявлял, что весь мир – это иллюзия, я должна быть послушной, не брать все это себе в голову. Еще он постоянно грозил сдать меня в монастырь, потому что я неправильно живу, ведь он хочет, чтобы я спаслась. Я должна была жить по его правилам, молиться у него на глазах. Он проверял, чтобы я вычитывала нужные молитвы и постоянно заставлял меня просить прощения, часто на коленях. Говорил, что у меня огромная гордыня и мне нужно смирение. До сих пор это слово стоит у меня костью в горле.

Я как-то полюбила мир Гарри Поттера – читала книги запоем втайне от отца. Однажды я ушла в ванную, а он нашел, как сейчас помню, четвертую книгу «Гарри Поттер и кубок огня» у меня под подушкой... В общем, мне это стоило того, что он угрожал выгнать меня из дома. А из дома я все-таки ушла сама, когда будучи в трезвом уме и памяти, папа ударил меня по лицу так сильно, что я упала на пол. Мне было 18, мне было очень горько, я поклялась больше никогда не жить там, где меня мучили. Папа никогда не был мной доволен, всегда говорил, что я его обижаю, что я непослушная дочь, что меня надо лупить, чтобы я хоть что-то поняла.

Папа часто орал на меня... Говорил, какой должна быть женщина: смиренной, благочестивой, утверждал, что у женщины два пути: семья и монастырь. И самое страшное заключалось в том, что очень долгое время я верила, что виновата, что не такая. Отношения с отцом сформировали во мне огромное давящее чувство вины. Но я не была плохой девочкой, вовсе нет. Просто так получилось: я жертва абьюза. Теперь отец стареет, я редко его вижу. А не так давно я перенесла тяжелую болезнь, провела в кровати четыре месяца, а потом словно получила для себя право быть еще дальше от папы. При этом я его очень люблю... И мое сердце разрывается каждый раз, когда я думаю о нем, потому что он одинокий, спивающийся человек, который оттолкнул от себя всех людей. Но в глубине души я продолжаю его бояться. Словно я все еще зависима от него.

История Ирины, комментарий психолога

Психологический террор часто бывает больнее, чем физический. В данном случае мы видим следующее: угрозы («уйдешь в монастырь»), отсутствие безопасного пространства, контроль, запрет на чтение любимых книг, давление и культивирование чувства вины. В таких условиях довольно сложно стать крепкой и счастливой личностью. Парадоксально, но одновременно с проявлением агрессии папа пытался показать и свою любовь. К сожалению, совершенно не теми способами. Возможно, у него у самого не было другого опыта. Амбивалентность чувств встречается в семьях очень часто, в детстве она не позволяет сформировать у ребенка понимания, что же происходит в мире, любят его или ненавидят. Такое поведение родителей укладывается в формулу «стой там, подойди поближе». Оно передается из поколения в поколение и продолжается до тех пор, пока кто-либо не осознает эту модель поведения и не возьмет на себя ответственность за отношения в своей семье.

Гораздо больше остальных в ситуации насилия рискуют оказаться те, кому пришлось пережить тяжелое детство. Дети, на которых кричали, срывали зло, били, унижали, подавляли морально и физически, снабжали то упреками, то подарками, не могут вырасти с пониманием того, как бывает, когда тебя любят. Во взрослом состоянии продолжается поиск подобных травматических отношений.

В попытках вырастить из дочери благочестивую и смиренную отец даже угрожает монашеством. А что получается на самом деле? Образуется много вытесненной энергии. Когда чувства появляются и по какой-то причине не проживаются, они выталкиваются в бессознательное, но рано или поздно дают о себе знать. Речь идет о чувствах любопытства, наслаждения, поиске удовольствия, сексуальном напряжении, познании собственного тела. Героине важно отделить папу реального и папу внутреннего. Взрослый человек, живущий отдельно от своего родителя, отделен от него физически, но «внутренний отец», сформированный еще в детстве, продолжает жить в психике. Вот насколько «внутренний отец» может позволить себе говорить, подавляя собственный голос человека, настолько сильно он будет влиять на жизнь и заявлять о себе при любой возможности. В процессе терапии человек учится отделять свой голос от голоса родителей и избавляется от зависимости, о которой говорит героиня.

Что почитать по теме?

• Конрад Лоренц «Агрессия»
• Джон Боулби «Привязанность»
• Славой Жижек «О насилии»

История Надежды, 27 лет

Мы с Никитой познакомились в сети, когда я только-только отошла от разрыва с предыдущим молодым человеком. Он мне совсем не понравился – сыпал умными словами невпопад, курил, да и внешне совсем не мой тип. Но мне было одиноко, учеба на последнем курсе выматывала, я искала хоть какого-то внимания, чтобы не перегореть окончательно.

При первой встрече он много расспрашивал меня о личном, вплоть до количества сексуальных партнеров. Через пару недель мы стали близки и начали встречаться, Узнав еще при первой встрече все подробности моей жизни, он постоянно этим пользовался – попрекал меня количеством парней, недальновидными поступками, обвинял в отсутствии женской мудрости. Мол, такая наивная, не знаешь, что твои многочисленные друзья и знакомые мужского пола не из-за красивых глаз с тобой знакомство водят. Он вообще не сказал ни одного хорошего слова о моих друзьях. Сам же рассказывал о своей бурной интимной жизни. По его словам, у него была не одна сотня партнерш. О своих бывших он отзывался умеренно хорошо, не забывая, впрочем, делать намеки на то, что в чем-то мне до них далеко.

В первый раз он ударил меня через 5 месяцев. У него был день рождения, а я была на мели. Одна из заказчиц задолжала мне, я поехала к ней поздно вечером в надежде получить деньги. Все это затянулось, в такси я села ближе к 11. Я позвонила ему, предупредила, что выехала. А потом набрала бабушке. Мы болтали с ней всю дорогу – минут 20. Когда я вошла в квартиру, он сразу обвинил меня в том, что я не брала трубку, потом набросился на меня, стал лупить руками, ногами – не очень сильно, но я была в шоке. К такой беспричинной ярости я была не готова, уехала домой. Через несколько недель мы снова сошлись. Теперь я не могу объяснить себе, почему. Да и тогда вряд ли могла. Думала, что это любовь, наверное.

Уборка и готовка были моими обязанностями, а он мог накричать на меня только из-за того, что я подала не ту вилку. Подарков он мне не дарил, мы даже в кафе ни разу не были.

Мы расставались за полтора года много раз, чуть ли не каждые два месяца. Точнее, он меня бросал. Как-то раз я ехала домой с работы, села в маршрутку и позвонила ему. Он спросил меня, с кем я еду – что за музыка и мужской голос. Я попыталась объяснить, что я в маршрутке, это водитель дает сдачу, но он бросил трубку. Я взяла у водителя чек, чтобы предъявить его, но Никита сверил время звонка и чека (разница 1 минута) и заявил, что я выпрыгнула из машины любовника и попросила в ближайшей маршрутке чек.

Расстались окончательно мы после того, как он попытался меня избить во второй раз. Я купила «неправильную» краску для обуви, он набросился на меня с кулаками. Не все мои знакомые знают эту историю, но те, кто в курсе, не могут поверить, что я, такая умная, рассудительная, независимая и принципиальная, позволяла кому-то так с собой обращаться. А мне до сих пор иногда снятся кошмары, где Никита находит меня и я снова вижу его кривую ухмылку.

История Надежды, комментарий психолога

В данной истории психологическое насилие проявилось сразу. Что должно было насторожить? Молодой человек задает очень личные вопросы, толкает девушку на быструю вовлеченность в связь с ним, позволяет себе унизительные комментарии в ее сторону. Мы видим, что границы индивидуального пространства партнерши изучаются, «прощупываются». Он узнает: «А что будет, если пойти дальше?» Как только девушка отвечает на такой запрос, то сразу попадает в ловушку психологического насильника и открывает ему путь. Уже в этот момент стоит спросить себя: «Насколько мне комфортно отвечать малознакомому человеку на такой интимный вопрос?», «Хочу ли я этого?». Абьюзер использует определенную тактику и, конечно, заводит в тупик. Но что там, за этим тупиком? Чувство страха (неожиданная ситуация всегда страшна), удивления (для чего меня спрашивают об этом) и, конечно, агрессии (мои границы переходят). Но агрессия в таком взаимодействии остается невыраженной или маловыраженной со стороны женщины, которая терпит насилие. Это и будет теперь системой взаимодействия.

Мужчина становится ревнив, постоянно контролирует, быстро раздражается по самым пустяковым вопросам. Когда личное пространство партнерши оказывается полностью освоенным, психологическое насилие превращается в физическое. Конечно, в данной истории личная психологическая граница героини нарушена с самого начала. Чувство одиночества, усталости, стресс после разрыва дестабилизируют внутреннее состояние девушки, она «от нечего делать» попадает в отношения, которые разрушают ее. Можем ли мы говорить здесь о случайности? Скорее всего, нет. Героиня признается, что эти отношения будто затягивают ее, привязывают. В подобных ситуациях социум обычно с удивлением взывает: «Почему она не уходит?» Потому что зачастую такие отношения позволяют проживать травматические детские отношения. Ни в коем случае нельзя относиться к таким девушкам и женщинам с осуждением.

Я бы советовала героине обратиться к психологу или семейному психотерапевту, чтобы получить поддержку, обезопасить себя от абьюза в дальнейшем и понять, для чего ей нужен подобный опыт.

Что посмотреть по теме?

• «С меня хватит» 2002 г.
• «В постели с врагом» 1991 г.
• «Джеймс Бонд 007. И целого мира мало» 1999 г.