passion.ru
Опубликовано 09 августа 2007, 00:02

Осиные страсти (Часть 52)

     Понедельник Вчера мы с Мишей вернулись домой очень поздно, поэтому я решила отложить сборы на работу на утро, хотя обычно готовлюсь с вечера. Мне необходимы семь часов сна в сутки – тогда я чувствую себя бодрой и весёлой целый день. Сокращение продолжительности отдыха хотя бы на какие-то тридцать минут, тут же отражается на моем состоянии и настроении.
Осиные страсти (Часть 52)

     Понедельник Вчера мы с Мишей вернулись домой очень поздно, поэтому я решила отложить сборы на работу на утро, хотя обычно готовлюсь с вечера. Мне необходимы семь часов сна в сутки – тогда я чувствую себя бодрой и весёлой целый день. Сокращение продолжительности отдыха хотя бы на какие-то тридцать минут, тут же отражается на моем состоянии и настроении.

В случае недосыпа я весь день чувствую себя сонной, литрами хлещу кофе в надежде раскачаться, испытываю потребность рассказывать всем подряд, что я сегодня не выспалась, как будто заранее оправдываюсь за потенциальное медленное «соображание» и считаю часы до момента, когда можно будет придти домой и благополучно лечь спать. Не зря же говорят, что сон – лучшая косметика для женщины.

Так вот. Сегодня я проснулась в шесть утра, проспав всего пять часов, то есть на два часа меньше нормы. Когда будильник только начал пищать, я долго не могла выдернуть себя из сна, чтобы отключить навязчивые «будильничные» трели, а когда всё же нащупала и нажала на нужную кнопочку, то поняла: если не встану сию же секунду, то точно просплю ещё часа три и опоздаю.

В любой другой день я могу себе это позволить, но не в понедельник: в этот день у нас оперативка – подведение итогов недели и построение планов на новую. Невероятным усилием воли я заставила себя встать, перелезла через спящего Мишку и, тихонько претворив за собой дверь, вышла в коридор.

Натыкаясь на стены, побрела в кухню, нажала на кнопку электрического чайника и опять по стеночке потащилась в ванную. Щёлкнула выключателем. Свет не включился. «Лампочка что ли перегорела?» - подумала я и попыталась включить в туалете. Свет не горел. В нашем доме не было электричества – и для меня, жителя цивилизованных прерий, это означало катастрофу.

Во-первых, я не смогу помыть голову (которую нужно было помыть ещё вчера), потому что нагреть воды негде – чайник и плита у меня электрические.

Во-вторых, не получиться погладить себе одежду – утюг, естественно, тоже работает через розетку.

В-третьих, даже накраситься толком не смогу: наносить макияж мне придется, глядя на себя в маленькое зеркало размером с ладошку, потому что все большие у нас расположены в прихожей и в ванной.

В-четвертых, я не смогу выпить кофе, без которого на заряд утренней бодрости рассчитывать нечего. Отличненькое начало недели!

Если бы я жила в Америке, я имела бы полное право подать на электрическую компанию в суд за безвозвратно испорченное утро. И поверьте мне – легко отсудила бы компенсацию за моральный ущерб.

Я никогда в жизни не была в ночном клубе. Благодаря активной пропаганде в СМИ у меня словосочетание «ночной клуб» вызывает исключительно негативные ассоциации: в клубах танцуют полуголые девицы, на которых ходят поглазеть избалованные отпрыски богатеньких родителей; ошалевшие от выпивки и громкой музыки девочки готовы отдаться малознакомому партнеру в любом укромном уголке; здесь активно торгуют наркотиками, ведь только обкуренный человек может выдержать многочасовой марафон громоподобной музыкальной долбежки вроде «тынц-тынц-тынц». (А один мой друг, протанцевавший полчаса около колонки, на целую неделю оглох на одно ухо). Словом, творится беспредел, и хорошим правильным девочкам там не место – вот и все мои познания о клубах.

Поэтому, когда мне в пять часов вечера позвонил Миша и осчастливил новостью, что у него есть два билета на закрытую презентацию в самый пафосный клуб Москвы, я сначала отказалась:

  • Миш, я не уверена, что это хорошая идея…

  • Ты с ума сошла? Там будет весь бомонд! Ты же в таком восторге была в последний раз от подобной тусовки…

  • Ну, так, то в ресторане было, а это в клубе…

  • А какая разница? – недоумевал Миша. – Я не понимаю…

  • Ладно, - сдалась я. – Во сколько ты заедешь?

  • В семь.

Через вечерние московские пробки мы пробирались к клубу ещё целый час и внутрь попали вообще в половине девятого – свободное парковочное место обнаружилось только в соседнем переулке.

На улице было жарко, и я, спасаясь от перегрева, по пути выдула целый литр минералки, поэтому, как только мы прошли «фейс-контроль» при входе, мне пришлось ринуться внутрь в поисках туалета, не тратя времени на созерцание интерьеров. Не обнаружив в пределах видимости заветной двери, я обратилась за помощью к девушке, которая в игривом наряде угощала гостей канапе.

  • Спасибо, - проорала я, пытаясь перекричать музыку, и стала протискиваться в направлении, указанном девушкой. Я влетела в узкий проход, выложенный черным кафелем, и остановилась в растерянности.

Темнокожий мужчина в красивом костюме с перекинутым через согнутую руку полотенцем вежливо мне поклонился и сказал: «Проходите!», указав рукой на коридор с затейливыми дверцами.

  • Я, наверное, не туда попала, - улыбнулась я, решив, что это отдельные кабинеты для людей, уставших от шума и желающих уединиться. – Я туалет ищу…

  • Пойдемте, - кивнул он и повел меня вглубь коридора, к одной из затейливых дверей. По пути я заметила ещё одного афроамериканца, который держал в руках какой-то баллончик…

«Сейчас плеснут мне в лицо каким-нибудь перчёным газом, уволокут в кабинетик и изнасилуют», - подумала я.

  • Проходите, - улыбнулся дворецкий, открывая дверь, за которой находился, как оказалось, унитаз. Заметив мою растерянность, подбодрил. – Не бойтесь - проходите…

Я вошла в кабинку и неуверенно закрыла за собой дверь. Кто знает, может, в его обязанности и подсадить меня входит… Освободившись от груза выпитой минералки, я вышла из кабинки. Мужчина услужливо проводил меня к крану, включил его, подал мыло и полотенце, а тот, другой, с баллончиком, в это время брызнул освежителем воздуха в покинутую мною кабинку…

  • Тут дворецкие и швейцары даже в туалете есть! - вернувшись, поделилась я с Мишкой пережитыми эмоциями.

  • Хочешь есть? – Мишка не расслышал меня сквозь пелену грохочущей музыки. – Сейчас принесу чего-нибудь, посиди… Столик у нас был очень уютный, сцена, на которой извивались танцовщицы, была видна как на ладони, словом, мой клубный дебют имел все шансы перерасти в любовь к подобному времяпрепровождению.

Ладные худенькие девушки с аппетитными формами на сцене менялись каждые десять минут, свеженькие танцовщицы выскакивали на подиум и плясали под ритмичный грохот музыки, и я, накомплексовавшись вдоволь по поводу собственной фигуры, переключила своё внимание на посетителей. Большинство из них, холеные молодые люди, чувствовали себя здесь как рыба в воде, не без вожделения глядя на сцену, слегка пританцовывали и с видом знатоков жевали фруктовые суши в такт музыкальному сопровождению.

Мы тоже надегустировались всякой изысканной вкуснятины, поучаствовали в розыгрыше призов, повосхищались презентацией и ближе к полуночи поехали домой.

На Мишкин вопрос: «Тебе понравилось?», я ответила: «Скорее да, чем нет». Но все равно самым ярким впечатлением от посещения клуба остались дворецкие в туалетах.

Сегодня мы с Мишкой возвращались домой вместе, и по пути за нами увязалась лопоухая дворняга со слезящимися глазами и лишайными боками. Она плелась за нами, еле переставляя ноги и понуро опустив голову. Я периодически оглядывалась на неё, сердце мое разрывалось от жалости ко всем представителям бездомного животного мира, олицетворением которого она являлась, и разговор наш с Мишей не клеился. Я вздыхала, теряла нить разговора, и мне казалось, что глаза у этой худющей дворняги слезятся не от болезни, а оттого, что она плачет. По-человечески. По-настоящему.

  • Ну, всё, я так больше не могу, - Мишка укоризненно взглянул на меня, тяжело вздохнул, после чего достал из пакета только что купленный батон дорогущего сервелата, разломил его надвое и стал крошить одну половину собаке.

Дворняга на секунду замешкалась, недоверчиво принюхиваясь к неожиданно привалившему колбасному счастью, а потом стала жадно есть, не жуя, глотая огромные куски, давясь и остро боясь, что счастье быстро закончится. - Ну, всё, хватит, - сказал Миша дворняге. – Тебе нельзя больше. А то с голодухи натрескаешься деликатесов и получишь заворот кишок…

  • Мишка! – ликовала я. – Ты мой герой! А можно вопрос?

  • Валяй…

  • Если бы их было двое, или если бы она была бы больше и смогла бы съесть весь батон, ты не пожалел бы корма для бедной дворняжечки - отдал бы ей его?

  • Нет, - твердо сказал Миша.

  • Почему? – уточнила я.

  • Мне нужно оставить «корма» для жены.

Опять решали финансовые вопросы. Я в этом месяце очень старалась экономить, но мои старания совершенно не отразились на результате: никаких лишних денег у нас не осталось и, соответственно, ничего накопить не удалось. Мишу отчего-то факт моего денежного недержания очень развеселил, он стал хохмить и активно подкалывать меня. Я же наоборот ужасно расстроилась.

Это как на диете – сидишь на ней, сидишь, отказываешь себе во всем, отказываешь, а вечером встаешь на весы – бац! Откуда-то лишних сто грамм нарисовались! (Кстати, мы с Мишкой ещё зимой спорили на тему, кто быстрее сбросит пять кило. Проигравший поступал в услужение к победителю на целую неделю. В итоге, мы оба сбросили по три кило и сошлись на ничьей).

В этот раз, пытаясь унять свою страсть к тратам, я даже завела некую книжицу, куда старательно вписывала свои расходы и иллюстрировала её чеками. Конечно, мне было не очень уютно, когда заносила туда очередной дорогущий крем для лица или новую сумочку, но успокаивалась тем, что это долгосрочные покупки и следующий крем куплю только через три месяца, а сумку – так вообще не к спеху.

  • Миша-а-а, - канючила я. – Почему у меня не получается? Ну что же делать?

  • Я знаю что делать! – подбодрил меня Мишка.

  • Что?

  • Если взять цветной бумаги,

Ручку, ножницы и клей
И ещё чуть-чуть отваги,
Можно сделать сто рублей! – хохотал Мишка.

  • Ну, хватит, - злилась я, но всё равно не могла справиться с проступающей улыбкой. Уже перед сном я уточнила:

  • Миш, а ты не сердишься на мою расточительность?

  • Не-а, не сержусь, - зевнул Миша. – Потому что знаю, что это бесполезно…

Вот уже позади ещё одна целая рабочая неделя. Опять она просвистела мимо, а я толком ее и не заметила. Говорят, что в молодости время еле тянется, а в старости – бежит как оголтелое. Вот те–на те: неужели я старею?

Я проснулась по будильнику, вставать не хотелось, но, чтобы не попасть в пробку по дороге на дачу, нужно было выехать часов в шесть-семь утра. Я разбудила Мишку и пошла умываться. Всю дорогу он сонно тёр глаза, и я его жалела.

  • Ты не хотел ехать на дачу, да? – участливо спросила я.

  • А какой у меня выбор? – пожал плечами Миша.

  • Я тоже не хочу, - призналась я. – Мама сейчас опять будет жаловаться на здоровье, я буду слушать и раздражаться, буду предлагать помощь, убеждать её лечь в больницу и пройти курс лечения, она, как всегда, станет отказываться, а это злит меня больше всего. Для чего жаловаться, терпеть боль и ничего, ничегошеньки не делать, чтобы это устранить.

  • Просто ты – человек, ориентированный на результат. К маминым жалобам ты относишься как к ещё одной задаче, которую нужно решить. И решаешь быстро, четко, качественно. А потом злишься на мать, что она не оценила, не воспользовалась предложенными благами. И всё это потому, что ей нужна не столько медицинская помощь, сколько обычный человеческий контакт с тобой. Здоровье – это повод, который нельзя проигнорировать, он практически священен, и она, подсознательно делая правильную и беспроигрышную ставку, говорит тебе о своих болях.

  • Если бы хоть раз она заговорила со мной о чем-нибудь другом…

  • Кис, у вас это не принято. У вас с матерью совершенно не установлен контакт «просто так». Вы всегда созваниваетесь по какому-то поводу, или просто по договоренности созваниваться минимум дважды в день. Маме ты никогда не позвонишь поболтать, как, к примеру, Еремке…

  • Ты прав, - я задумчиво смотрела в окно, на проплывающие мимо сосновые леса. – Наверное, это оттого, что мне с мамой не интересно. Она слишком авторитарна и подавляет меня. У нас общение происходит сверху вниз: она легко меня осуждает, с легкостью ругается и катастрофически редко хвалит.

  • Ну, вот видишь, - Мишка кивнул. – У тебя нет ни времени, ни интереса общаться с матерью, а она вынуждена придумывать «легенды», чтобы обращаться к тебе.

  • Ну, а у тебя с мамой как? Ведь то же самое?

  • Ну, да, маму я свою обожаю, но общаться с ней долго у меня нет потребности. Я говорю ей: «Мам, я тебя люблю» и в этот момент внутри, как бы, ставлю галочку напротив строки «сыновний долг». Наверное, это неправильно. Зато с папой мне интересно всегда. А он, в свою очередь, много общается с мамой, потому что любит в ней женщину все годы, что они вместе, и его совершенно не раздражает её патологическая наивность, где-то даже перерастающая в глупость, её вечное лопотание ни о чем. Так что мама моя совершенно счастлива: у неё успешные дети и любимый муж. Твоей матери как одинокой женщине сложнее…

  • Слушай, Миш, неужели я в старости буду такая же, как она?

  • Ну, это уже от тебя зависит, дорогая моя. Постарайся построить свою жизнь так, чтобы ты могла в старости прямо попросить кого-то из своих детей: «Посиди со мной, пожалуйста!», а не вуалировать свою просьбу под жалобы на радикулит…

  • Как-то всё это жестоко звучит.

  • Не жестоко. Жизненно.

Я зашла к бывшему однокласснику Димке поздравить его с днем рождения. Праздник ещё не начался; участвовать в шумной и бурной вечеринке мне совершенно не хотелось, так как весь день болела голова, и, вручив подарок имениннику, уже было собралась уйти, но взбудораженный Димка наотрез отказался меня выпускать и в качестве аргумента сказал, что будут все свои, поэтому я просто обязана остаться.

  • Кстати, у меня бабушка приехала, баба Дуня, такая умильная.… Пойдем, познакомлю. Ты же любишь колоритных персонажей, вот она - очень колоритная. Гостит у нас всего два дня, а я уже готов повеситься.… Никогда даже предположить не мог, что в глазах деревенского жителя выгляжу крутым бездельником и болваном, за которого может быть стыдно. Родители-то всю жизнь мною гордятся, а тут баба Дуня – как будто ушат холодной воды на меня выливает, когда свои осуждающие речи начинает вести.… Ох, как я замучился с ней…

Баба Дуня восседала в кресле в теплом вязаном платье и в теплых вязаных носках, и это несмотря на то, что на улице было градусов тридцать.

  • Ба, это Оля, моя подруга, мы вместе учились, - познакомил нас Димка.

  • Здравствуйте, - я вежливо потупила глазки, желая понравится: скромность, насколько я знаю, ценится бабушками очень высоко.

  • Здравствуй, коли не шутишь.

  • Ба! Вы посидите тут, пообщайтесь, Оля у нас человек творческий и любит знакомиться с новыми людьми. Ты только не приставай к ней с нравоучениями, не утомляй её! – велел Дима и убежал встречать следующих гостей.

  • Во! Ну, разве можно так с бабушкой разговаривать? – пожаловалась мне, как новому собеседнику, баба Дуня. – Всю ночь просидел за компютиром своим в наушниках. А с утра надел мятую майку и дырявые штаны и стал гостей встречать. Я говорю: «Внучик, давай я тебе рубашку, что ль, поглажу какую», а он: «Бабуля, так модно!». Что модно? Мятую тряпку носить? И жынсы с дырами?

  • Баба Дунь! Но это, правда, модно – сейчас все так ходят…

  • Вот я и говорю, - закивала бабушка. – Разве так можно? Разве это по-умному? Для чего пять лет в институтах учиться? Чтобы потом ходить в таком виде? И работать на работах, где весь день надо сидеть за компютиром?

  • А что в этом плохого? Он же зарабатывает на жизнь своей головой и способностями…

  • Да разве ж это жизнь, деточка? Ни природы тебе, ни лесочка, ни свежего огурчика с грядочки. Нет! И вообще, я заметила, все, у кого есть высшее образование, все с придурью, - поделилась со мною баба Дуня. – Вот у нас в деревне Петрович, странный мужик, ей-богу. Выучился, имеет высшее образование. Вроде, не пьёт, работящий мужик, кажись, а бабы наши его боятся. Машка с крайнего дому, вроде, пыталась с ним соединиться, так он говорит ей: «Не надо на малгарине жарить картошку, в нем много вредного холе… холи… холестерина». «И малинез тоже, - говорит, - вредный». Ну? Каково? Насмотрится телевизора и давай умничать. А на чем ещё, скажите, жарить, если в продуктовый завозят только малгарин? А малинез, так, вообще, главный гридиент в блюдах, без него теперь мы и не едим.

  • Ба! Не грузи Ольгу, - велел Дима, пробегая мимо нас. – И вообще, перебазируйтесь, пожалуйста, на кухню – мне стульев не хватает…

  • Возьми в колидоре, - обиженно сказала баба Дуня и поджала губки.

Меня так умиляла её манера произносить слова, и так нравилось её слушать, что я активно замотала головой, когда Дима подмигнул мне, мол, пойдем со мной в комнату, где уже начали пребывать гости…

  • Я с бабой Дуней посижу. С ней весело, - сказала я Диме.

  • Во! Что удумала! Иди к гостям, - вмешалась баба Дуня. – Как может быть весело со старой, выжившей из ума бабкой?

  • Ну, что Вы, баба Дуня, на себя наговариваете? Ну, какая Вы старая? Ну, какая Вы выжившая из ума? Да Вы ещё всем нам сто очков вперед дадите. Вот мы с Вами сейчас дадим жару на этой праздничной Димкиной вечеринке, всю молодежь заткнём за пояс, – мне хотелось говорить ей приятные вещи.

Но баба Дуня недоверчиво и удивленно на меня посмотрела и, по-моему, приняла мои комплименты за лепет ненормальной подружки внука.

  • Нет, всё-таки высшее образование делает людей такими странными, - проговорила баба Дуня, внимательно глядя на меня. – У тебя есть высшее образование?

  • Да.

  • Вот, видишь, - баба Дуня удовлетворенно кивнула.

Видимо, по её мнению, я отлично иллюстрировала мысль о том, что люди с высшим образованием – ненормальные…

Какими мы будем в старости – не знает никто. Но сейчас, пока мы молоды, нужно помнить, что каждый прожитый нами день – это вклад в наше будущее.

ОСА

Продолжение следует 23 августа.