Осиные страсти (Часть 27)

   Понедельник Сегодня на работу я добиралась почти три часа. Громаднейшая пробка, спровоцированная многомашинной аварией, растянулась на несколько километров, и я раздраженно переключала радиостанции в поисках мелодии, которая бы меня хоть немного успокоила. Но радиоведущие, как сговорились, несли какую-то белиберду, а музыку ставили такую, что, в конце концов, после получасового перепрыгивания с волны на волну, я выключила магнитолу.

Пробка двигалась катастрофически медленно, и я стала от скуки оглядываться по сторонам в поисках новых впечатлений. В машине, тащившейся параллельно моей Кристинке в соседнем ряду, происходило что-то интересное: ругались парень с девушкой. Откровенно пялиться на них я не решилась, но любопытство брало верх над благоразумием, тем более что впереди передо мной маячил грязный зад старой «Газели», и я все чаще стала бросать свои заинтересованные взгляды прямо в пекло разгорающегося на моих глазах скандала.

Сначала девушка в смешном зелёном беретике что-то возмущенно кричала парню, активно при этом жестикулируя руками, а парень лишь молча сжимал руль, хмурился и как-то съёживался в своем водительском кресле, и мне казалось, что он хочет провалиться сквозь землю.

Потом я деликатно отвела глаза – секунд на тридцать.

Когда же я вновь обратила свой взор на параллельную машину, то ситуация в ней уже вышла из-под контроля: долго молчавший и терпевший перебранку, парень теперь сам изрыгал проклятья в сторону своей испуганной собеседницы (может, конечно, это были и не проклятья, но судя по тому, как сильно вздулись вены у него на шее и как покраснело его лицо, это явно был не пересказ маминого рецепта пирога с капустой).

• Ой-ой-ой, кажется, запахло жареным, - сказала я себе.

Тут у меня запиликал мобильный, и я отвлеклась на целую минуту, в течение которой диктовала подруге телефон моей парикмахерши Татьяны, а пробка окончательно замерла.

Что произошло за эту минуту в соседней машине, я не знаю, но когда я вновь повернулась к моим выясняющим отношения попутчикам, у меня похолодело всё внутри: парень схватил девчонку за волосы и тряс так, что беретик её свалился, а голова болталась как голова тряпичной куклы. При этом она, обхватив свою голову худенькими ладошками, пыталась предотвратить смертоубийство и, похоже, плакала, потому что плечики её ритмично подрагивали.

И прежде чем я сообразила, что и зачем я делаю, я что есть силы двумя руками нажала на клаксон.

На меня стали оборачиваться водители окружающих меня транспортных средств, но самое главное парень ослабил хватку, отпустил на время девчонку - и недоуменно уставился на меня. Именно на это я и рассчитывала.

Я, предварительно заблокировав дверь и плотно закрыв окно, активно закрутила пальцем у виска и закричала: «Ты что делаешь, паразит! Ты же голову ей оторвёшь!» Безусловно, он меня не слышал, так как его двери и окна тоже были закрыты, но интонацию и смысл моих слов он явно понял, потому что осознав, что мой клаксонный протест являлся протестом против физического насилия над его спутницей, он ожесточенно показал мне средний палец и начал орать в ответ что-то матное (по губам читать я не умею, но его возмущенную тираду я перевела практически дословно).

Заразившись его агрессией, я продолжала возмущаться и кричать что-то вроде: «Да что ты за мужик! Руку на женщину поднял!».

Парень явно находился в состоянии аффекта, поэтому я не на шутку струхнула, когда увидела, как он пытается открыть дверь своей машины. «Вот! Сейчас и тебе влетит!» - самодовольно заметил мой внутренний голос, меняющий свои мнения как флюгер.

Наконец парень выбрался из своего железного коня, резво подскочил к моей машине и, забарабанил по капоту:

• Что надо?! Что тебе надо, с…! - Заорал несостоявшийся убийца на меня, обильно орошая слюной всё прилегающее пространство.

• Ты её чуть не убил! – Храбро крикнула я, окончательно заразившись от него боевым нападническим настроением, и разблокировала дверь – так было лучше, иначе он выдрал бы мне эту дверцу с корнем.

• А ты ей кто? Мама что ли? Сестра?

• При чем здесь мама, – опешила я. - Она женщина! Она слабее тебя, а ты руку на неё… Трясешь голову ей… - пыталась сформулировать я для парня очевидные для меня вещи.

• Ты что лезешь? Что ты лезешь – я спрашиваю?! Тебя звали?

Этот сумасшедший стоял слишком близко ко мне, нарушая все границы моего интимного пространства, я практически чувствовала его дыхание, но противней всего было то, что он при этом при всём тыкал в меня своим крючковатым пальцем.

• Руки убери! – Взвилась я и изо всех сил отпихнула его руку.

И тут случилось непредвиденное. Из машины вылезла та хрупкая девушка в зелёненьком беретике, на защиту которой я бросилась, та самая беззащитная жертва неоправданной агрессии своего попутчика, которая тихонько плакала, покорно принимая от него удары.

• Что тебе надо, ну-ка не трожь его! – Заорала девчонка НА МЕНЯ, обежала машину и влезла между мною и парнем, оттесняя его от меня, как самка, защищающая своего самца.

• Он же только что чуть башку тебе не оторвал, - растерялась я.

• А тебе какое дело. Ты мне кто? Мама?

• При чем здесь мама? – Второй раз за последние пять минут опешила я. – Он же…

• Вот и не лезь в нашу жизнь! Катись на своей тачке! – Орала на меня девчонка, а парень уже грубо тащил её за рукав курточки в машину.

Толкнув её к пассажирскому сиденью, он, прежде чем захлопнуть за собой дверцу, грязно выругался в мой адрес, обозначив мне дальнейший маршрут следования.

Их машина резко сорвалась с места, перестраиваясь в другой ряд: пробка немного ожила и задвигалась вперед медленно, но уверенно.

Я села в свою машину, включила «аварийку» и заплакала…

Сегодня украшали офис новогодними аксессуарами. Всякими ёлочками, шариками, снежинками, дождиками и серпантинами. Обожаю подобные мероприятия: сразу повышается настроение, и чувствуешь себя маленьким ребенком, верящим в сказку.

Преобразился, кстати, не только офис: все вокруг, обычно такие замороченные, загруженные, хмурые, вечно кричащие в телефонные трубки какие-то организационные указания, вдруг стали такими добрыми, милыми, улыбающимися и дружными… Все делают друг другу комплименты и радостно соглашаются выручить-помочь, не смотря на то, что рабочего цейтнота никто не отменял…

Прямо какое-то предновогоднее наваждение!

Алине сделали операцию. Всё прошло хорошо, и она сегодня подключила телефон. Мы звонили ей всем офисом, и прямо по громкой связи синхронно орали всякие приятные слова поддержки.

• А мне её действительно не хватает. И не потому что она хороший организатор, а потому что человек хороший, - сказал Сергей, руководитель одного из проектов.

• Нам всем её не хватает, - поправила его я.

• А говорят, что хороший человек – не профессия, - поделилась своими познаниями Анечка.

• Говорят, но не в этом случае, - мягко возразил Серёжа и, отвернувшись, закатил глаза: Анечка явно не входила в число уважаемых им женщин.

Не уверена, кстати, что я сама вхожу в это число, да и вообще надеюсь, что оно не равно нулю.

Четверг

Крутимся как белки в колесе. Даже орешек ракусить некогда.

Пятница

Завал. Домой приползла заполночь. Сил перекусить не было. Рухнула в кровать как покошенный очередью красноармеец.

• Как прошёл день? – Осторожно спросил наскучавшийся Мишка.

• Скажи им, я завтра перезвоню, пусть по электронке сбросят - ответила я из сна.

• Понятно, - зевнул Мишка. – Вот и поговорили…

Как говорится, ещё один день бесполезно потраченной косметики. Распланировала всю субботу чуть ли ни поминутно. Нужно было переделать кучу дел, поэтому встала по будильнику, и, пока Мишка готовил завтрак, умылась, накрасилась, оделась. Поела омлетика с помидорами и меня разморило. «Не, не пойду никуда», - постановила я. Разделась, умылась и забралась в кровать с книжкой.

• Что это ты? – Удивленно спросил Миша, вошедший в комнату, чтобы проверить, что это я притихла. Обычно я собираюсь так, что все в доме, включая соседей за стеной, в курсе: я ухожу.

• Да вот, решила денёчек пожить для себя…

• Какое мудрое решение, - улыбнулся Мишка, выдернул у меня из рук книгу, и, скинув пижаму, полез под одеяло…

Мне позвонила моя подруга Танечка, самая «думающая» из всех моих подруг. Она всё время находится в мыслительном процессе по какому-нибудь значительному для неё поводу, и вечно задумчивое выражение её лица, принимаемое окружающими за «летание в облаках», стало причиной плотно прикрепившейся к ней клички «Мечтательница».

Танечка уже три года живёт благополучной семейной жизнью с молодым человеком Ваней, тихим, кротким, абсолютно безэмоциональным мальчиком, которого в компаниях никто никогда не замечал и не запоминал, а если уж по чистой случайности про Ванечку кто-то спрашивал, то никто никогда не мог вспомнить, как его звали.

Так вот Танечка никогда не звонила мне без повода: то есть она звонила традиционно на мой день рождения и все календарные праздники – это была её обязанность, а осуществление профилактических звонков без повода – это была чисто моя инициатива.

Так вот, когда я увидела на дисплее телефона её имя, то первым делом стала усиленно вспоминать: что у нас за праздник, и, осознав, что праздника нет никакого, несколько обеспокоено сняла трубку:

• Привет, Танечка, что случилось?

• Откуда ты знаешь, что что-то случилось?

• Потому что ты звонишь, а поздравлять меня вроде не с чем…

• А, ясно. Ну, ты угадала. Оль, скажи…ты смогла бы простить плевок в лицо?

• В каком смысле? В переносном?

• В самом что ни на есть прямом. Мы с Ваней ссорились из-за какой-то ерунды. Я завелась и стала истерически кричать. Он пару раз прикрикнул на меня: «Замолчи!», а потом плюнул в лицо. Вот скажи мне теперь: что делать? Я его всё равно люблю, понимаешь? Что бы он не сделал – люблю. Просто, по-моему, такие вещи… не прощают. Или прощают, но не забывают. Это же хуже чем ударить… Я просто думала уже об этом очень много.

• Ты в порядке?

• Да. Это произошло два дня назад. Я у родителей была, успокоилась уже, подумала. Я хочу снова к нему вернуться. Просто если я это сделаю, он же решит, что можно меня унижать подобным образом и… плюнет снова, ведь так?

• Слушай, мне сложно представить Ваню, в состоянии аффекта плюющего тебе в лицо. Он такой тихий…

• Это он на людях тихий, а дома он – главный. Может и голос поднять, и прикрикнуть, и…плюнуть в лицо, как выясняется, тоже может.

• А он что-то говорит? Ну, извиняется, или ещё что…

• Он говорит, что это был единственный способ успокоить меня, и приглушить мою истерику. Говорит, что я была не в себе. Говорит, что он же не ударил, а просто плюнул… Для него это как-то… не так страшно, что ли…

• А ты что потом сделала?

• Собралась и уехала.

• А он пытался хотя бы тебя остановить?

• Ну да. Но он был мне противен, и я уехала.

• Извинялся?

• Да, но так… ненавязчиво.

• Мне сложно что-то советовать, Тань. Я вообще даже мысленно не могу смоделировать такую ситуацию, примерить её на себя. Понимаешь? Мне проще представить, что Миша во время истерики меня схватил за руки, потряс, причинил боль, ну ударил в конце концов… Но плюнуть в лицо?.. Это как-то…

• Ты знаешь, - Танечка поделилась результатами своих размышлений. – Я составила список унижений, которые трудно простить. Ну, простить мужику. Знаешь, плевок в лицо уверенно лидирует в моем рейтинге. Это самое страшное и сильное унижение в моей иерархии, но для него, для Вани, наверное, иначе…

• Тань, можно я не буду ничего тебе советовать?

• Можно, - вздохнула она. – Я вообще-то за другим тебе звоню.

• Зачем?

• Я социсследование провожу. Мне нужен от тебя твёрдый ответ: ты бы простила такое?

• Тань, ну это же сложно. Это от контекста ссоры зависит. Я не знаю ни ситуации, ни твоих чувств, ни того, что его сподвигло на такой поступок…

• Просто: да или нет?

• Я думаю, что я бы смогла простить, - решилась я, наконец. - Но это не совет тебе и не руководство к действию. Просто я всегда умею в конфликте встать на место другого человека, понять его эмоции, переполняющие чувства и состояние аффекта. Поэтому я бы смогла простить такое, при условии, что человек, совершивший это, раскаялся…

• Ясно, спасибо, Оль. Ну всё, я тогда дальше по списку пошла…

• А ты всем вот так душу выворачиваешь?

• Нет, я просто спрашиваю, безотносительно имён и ситуаций.

• И как отвечают другие твои подружки?

• Из десяти опрошенных, ты – единственная, кто сказал, что смог бы простить.

• Танечка, милая, это необъективные показатели получаются. Ты же понимаешь, что сказать «да» - это признать свою слабость и… тряпичность что ли. Конечно, категорический ответ «нет!!!» выглядит очень правильно, красиво, выигрышно и однозначно. Ни одна женщина, которую муж регулярно избивает, никогда в этом не признается, потому что тогда надо признаваться, что она регулярно его прощает за то, что по общественным нормам простить нельзя. Вот она и выгораживает его, своего истязателя, а точнее себя и свои слабости.

• Да я всё понимаю, просто я ищу способ выгородить себя перед самой собой за то, что собираюсь его простить. Найти себе оправдания. Я слабачка, да?

• Ты просто очень любишь его. Вот твоё главное оправдание.

• Ладно, Оль, спасибо тебе.

• Давай, Танюш, удачи. Как бы ты не поступила – ты поступишь правильно, даже если ошибёшься. Люди имеют право на ошибки, потому что они живые…

• Да, спасибо.

• Желаю, чтобы больше у вас такого не было.

• То есть ты не осуждаешь меня за то, что я его прощу?

• Нет, я не Господь Бог, чтобы кого-то за что-то осуждать. У самой грехов полно…

• Ладно, мне даже полегчало.

• Ну, я рада, Танюш, давай, дорогая, пока.

Я положила трубку и, обернувшись, посмотрела на Мишку, который сидел рядом и за обе щеки уплетал бутерброд с колбасой как аперитив перед завтраком, прикончить который мы с ним собирались до звонка Танечки.

• Что там случилось-то? – Спросил он.

• Скажи, а ты – чисто теоретически - мог бы в меня плюнуть? В качестве ответного аргумента во время скандала – плюнуть мне в лицо?

• Да, - просто ответил Мишка.

• Да? – Я застыла на месте от изумления. – А что я должна сделать, чтобы довести тебя до такого?

• Отобрать у меня бутерброд с колбасой…

• Ой, Миш! Я же серьезно, а ты всё шутишь, - разозлилась я и ушла в комнату.

Разговор с Танечкой напрочь отбил у меня аппетит.

Девочки, ну где же наша гордость? Неужели взаимоуважение – это не фундамент, на котором построены наши чувства? Неужели на нас можно орать, трясти, плевать, кидать – а мы будем всё это прощать, только потому, что любим. Говорят, «любят не за что-то, а вопреки чему-то». Неужели можно любить даже вопреки такому? Знаю-знаю, любовь зла. Но не настолько же…

ОСА

Продолжение следует.