Осиные страсти (Часть 25)

   Понедельник Сегодня первый день, как Мишка официально безработный. Но несмотря на этот факт, он встал сегодня вместе со мной в половине шестого, сделал мне кофе, приготовил завтрак, сгонял на стоянку за машиной, и, провожая меня на работу, помахал мне из окна, как обычно делаю я, когда он куда-нибудь уходит.

Держится Мишка отлично. Это для меня любая перемена работы является сильным стрессом, во время которого я моментально худею, у меня обостряются всякие хронические заболевания, появляются нервные красные пятнышки по всему телу, и ослабляется иммунитет.

Мишка же к таким вещам совершенно не восприимчив. Он мне рассказывал, как однажды, когда он только что сменил работу, по истечении недели его вызвала начальница на доверительный разговор:

• Ну как, Михаил, начинаете потихонечку адаптироваться? К новой работе, к новым обязанностям, к коллективу?

• Да я уже давно ко всему адаптировался! – Радостно доложил Миша.

• Уже? – Недоверчиво улыбнулась начальница. – Так быстро? За неделю?

• Вы знаете, вообще-то я адаптировался минут через двадцать после того, как впервые пришел на работу в понедельник. Меня со всеми познакомили, я предупредил, что первое время могу путать имена и заранее извинился за это, потом мне показали моё рабочее место, объяснили где туалет и где столовая – ну вот собственно и всё. Затем мне дали первое задание, и с этого момента я и стал полноценным членом коллектива.

• Ясно. А что вам показалось самым сложным при адаптации?

• Самым сложным?.. – Задумался Мишка. – Самое сложное – быть единственным некурящим сотрудником отдела. Потому что когда ребята возвращались с перекура, обсуждая при этом что-нибудь своё, смеясь на шутками, рассказанными в курилке, то я чувствовал себя чуть ли не изгоем.

• ЧувствовАл? То есть вы уже решили эту проблему?

• Ну да. Они у меня на перекур теперь партиями ходят, по очереди…

В общем, Миша то ли храбрится, то ли действительно не испытывает стресса по поводу собственного увольнения.

• Я чувствую только облегчение, Кис, - сказал он мне вчера во время приватного разговора перед сном.

Мне показалось, что он говорит лишь то, что я хочу слышать, и осторожненько спросила:

• А из-за чего тебя уволили?

• Скорее, я сам уволился. Спровоцировал своё увольнение. Устал я быть в напряге вечном от того, что каждую минуту должен доказывать свою компетентность, каждую минуту должен соответствовать. Устал чувствовать себя марионеткой. Турок наш совсем уже потерял чувство реальности – упорно испытывает всех на прочность: то работайте в выходные, то у вас ненормированный рабочий день – будете сидеть на работе до упора…

В субботу я ему сказал: «У моей жены день рождения, поэтому я отработаю до обеда и уеду, хорошо?». Он согласился. Но часа в три заявился в офис, где мы всем составом готовили промо-акцию, и говорит: «Ладно, бросайте всё, давайте выпьем…». Все домой спешат, всем бы закончить быстрее - суббота заканчивается, а завтра, в воскресенье, всем снова на работу выходить, - а он «выпьем». Стоим, переглядываемся, как молокососы на школьной линейке, ей-богу. Даже вспоминать стыдно. Я ему говорю: «Я – пас, мне домой надо, гости ждут». «Подождут!», - говорит шеф и наливает мне целый стакан водки.

«Я не буду», - сказал я. «Будешь!» - говорит он и начинает распаковывать пакет с закуской. «Надо тебе уйти – выпей и уходи!». И тут меня такая злость взяла, что я его чуть не ударил. «Я и так уйду, без разрешения вашего», - говорю. «Скатертью дорожка, - говорит шеф и обращается к остальным ребятам. – Ну что замерли, садитесь, разливайте…». Я оделся и уже на выходе спросил: «Мне завтра выходить?». «Тебе вообще больше не выходить», - отвечает мне он. Ну, вот и всё. Как тебе история моего увольнения? – Хмыкнул Мишка.

• Я поздравляю тебя с избавлением от такого начальника и от такой работы!

• Спасибо, Кис.

• Слушай, а шеф твой бывший сам трезвый был?

• Да нет, слегка подшофе…

• А если он, когда протрезвеет, пожалеет и позвонит - испугалась я, – ты согласишься вернуться?

• Мой бывший шеф – полный профан в области кадровой политики и работы с персоналом. Для него не существует людей-личностей, для него существуют только люди-сотрудники, которые по совместительству должны быть людьми-собутыльниками. Он пожалеет, но не позвонит.

• Почему?

• Потому что этот человек никогда не признает, что был не прав. Он просто не умеет признавать и исправлять свои ошибки. Мне жаль его…

• А мне нет. Пусть расплачивается за свои грехи, - мстительно высказалась я.

Сегодня зашла в магазин и увидела зимние сапожки, которые мне очень понравились: и как раз у меня нет зимних сапог.

Мой размер тоже был. Я решила примерить, погарцевала в них по магазину - очень красиво и удобно.

«Беру!» - решила я.

«Бери-бери!» - разрешил мне мой внутренний голос.

• Сколько стоит эта роскошь? – Спросила я у продавщицы.

• С учетом скидки – девять тысяч.

• Девять тысяч? – Переспросила я, нахмурилась, и неуверенно двинулась к кассе. В голове моей завертелся вихрь мыслей.

Мишка без работы, я - уже второй день единственный добытчик в семье, может, отложить пока покупку сапог? Мало ли какие финансовые трудности нам предстоит пережить… Нет, не буду пока брать сапоги, пожалуй…

Когда я села в машину, мне почему-то захотелось плакать. «Ничего себе новости! Ты что, не веришь в Мишку?» - возмутился мой внутренний голос, вечный Мишкин адвокат.

«Верю, - стала я оправдываться сама перед собой. – Просто вокруг столько обстоятельств, не зависящих от нас и от него в частности… И ситуация в стране экономически нестабильная… И вообще, пока он не устроится на новую работу, я буду чувствовать себя неуверенно. Пока испытательный срок пройдет… Столько воды утечет, столько событий произойдет… Мало ли что может случиться!».

У меня запиликал мобильный и на дисплее высветился Мишкин номер.

• Ну как? Купила сапоги? – Спросил мой заботливый Миша, которого я предупредила что задержусь, потому как планирую заехать в обувной магазин.

• Нет, - сдержанно ответила я.

• Почему?

• Ничего мне не понравилось…

«Ложь во благо», - моментально оправдал меня мой внутренний голос.

Сегодня поругалась с Мишкой из-за бардака в квартире. Неожиданно для себя я стала упрекать его в безделье:

• Ты дома целыми днями, неужели нельзя найти часок и убраться дома? – Возмущалась я, раскладывая по полочкам всякие диски, кассеты, разобранный фотоаппарат, пакетики из-под чая, разложенные по всему дому в творческом беспорядке…

• Оль, я всего три дня не работаю, но я же не сижу дома… Да если бы и сидел, я что, не имею права на отдых?!

• Ты – имеешь! Это я, следуя твоей логике, не имею, потому что после рабочего дня мне приходится ещё и дома пахать. Сверхурочные у меня видимо!

• Обалдеть! Я что, заставляю тебя убираться?

• Черт побери, ты глухой что ли? Я каждый день тебе вдалбливаю: я не хочу жить в хаосе!!! Не хочу и не могу. Но там, где ты, там всегда хаос. Получается что это целиком моя проблема?

• Во-первых, успокойся. Во-вторых, не ори на меня. В-третьих, у меня идея. У нас две комнаты. И нас тоже двое. Давай их разделим? И в моей будет вечный хаос, как в подземелье сумасшедшего ученого, а в твоей - идеальный порядок.

• Не получится, - скептически покачала я головой.

• Почему это?

• Потому что для чистоты эксперимента тебя надо изолировать из «моей» комнаты, чтоб ты не мог там оставить ни одного дискика, ни одной флешечки, ни одного носочка! А это невозможно! – Обреченно вздохнула я.

Я на работе почему-то скрываю, что Мишка мой сейчас работу ищет. Как будто стесняюсь этого. Решила, что расскажу всем о временных наших трудностях тогда, когда они уже будут позади.

Это вообще несвойственная мне тактика: рассказывать о проблеме, когда она уже разрешена. Это Мишка мой любит так поступать, а у меня же такого рода информация надолго «в себе» не задерживается. Я тут же с таинственным видом вываливаю её первому встречному - поперечному.

Даже удивительно, что данная проблема - временной Мишкиной безработицы - не попала в категорию «Привет, Кать/Маш/Наташ, ой, что сейчас расскажу!..».

Молчу как рыба об лёд.

Сегодня проснуться и собраться на работу мне было невероятно тяжело, и Мишка, видя как я мучаюсь, активно пытался мне помочь и поучаствовать в моих утренних сборах. Он бестолково суетился вокруг, поминутно спрашивал: «Может, тебе ещё кофе сделать?» и всё время оказывался на пути моего следования из кухни в ванную, из ванной в комнату, из комнаты - в коридор.

• Ой, Миш, - морщилась я. – Ну иди поспи лучше, ну не путайся под ногами…

• Я помочь хочу, - обиженно надувал он губы.

• Слушай! – Я решилась озвучить ему мысль-догадку, мучившую меня всё утро. - Ты что, чувствуешь свою вину за то, что ты не работаешь, а я работаю? Ты взял себе недельку «отоспаться» перед собеседованиями и ни дня не поспал дольше шести утра! В чем дело? Ты комплексуешь? Переживаешь?

• Да нет, наверное, - Мишка задумался над моим вопросом.

• Слушай, Котик, - я подошла к нему и положила руки ему на плечи. - Общество культивирует образ мачо, которому стыдно плакать, стыдно переживать, стыдно показывать свою слабость... Не слушай общество. Мне ты можешь открыть всё-всё-всё: свои эмоции, тайны, свои слёзы, свои переживания – и я расценю это как высший акт доверия, и никогда не стану трактовать твою искренность как слабость. Так что говори, малыш, начистоту… Из-за чего ты переживаешь?

• Понимаешь, - Мишка поднял на меня глаза, полные неподдельного страдания. – Вчера… ко мне заходил Лёша… после работы… а я… я делал салат… как заправская домохозяйка… в фартучке… руки все в майонезе… и Лёша ерничал, просил попробовать… ел и говорил, что я классно готовлю… просил научить готовить… кулинарные шедевры… и теперь я так переживаю… так переживаю… переживаю из-за того, что….

• Что Лёша перестанет тебя уважать, из-за того, что ты выполняешь женские функции? – Подсказала я.

• Нет, из-за того, что майонез был несвежим, и Лёше сегодня тяжеловато будет работать, бедняжке! – Засмеялся Мишка, невероятно довольный своим розыгрышем. – Повелась! Повелась!

• Да иди ты! – Оттолкнула я его, но губы непроизвольно расползались в улыбке.

Я как будто приехала в санаторий. Мишка скачет вокруг меня, смотрит в рот и выполняет любые мои желания.

• Слушай, тебе не надоело меня обслуживать? – Спросила я, с аппетитом уплетая вкуснейший плов, приготовленный Мишкой по моей просьбе.

• А чем мне ещё заниматься? – Резонно возразил он. – Мне не в тягость…

Вот жизнь! Просто праздник какой-то.

Я теперь как-то пугливо трачу деньги. Внимательно изучаю чеки, которые обычно выкидывала; в супермаркетах не кладу больше в тележку любой товар, привлекший моё внимание своей яркой упаковкой, а долго и придирчиво оцениваю степень необходимости каждого продукта; сравниваю цены на один и тот же вид продукта, и если в цене есть значительная разница, то внимательно изучаю и сравниваю входящие в состав ингредиенты. Что это со мной?

Подозреваю, что во мне говорит страх. Страх перед неизвестностью, перед будущим. Но сильнее этого страха меня пугает его причина. Неужели это неуверенность в Мишке и сомнения в его способности содержать семью? Или это просто вполне объективная и осознанная боязнь форс-мажоров? Или страх выпустить ситуацию из-под контроля? Что бы там ни было - не нравится мне это…

ОСА

Продолжение следует.