Осиные страсти (Часть 24)

   Понедельник Когда мы с Мишей находимся в состоянии ссоры, у меня срабатывает инстинкт бедной обиженной девочки-жертвы, и я непроизвольно начинаю делать на глазах у обидчика всё, чтобы вызвать в нём чувство жалости ко мне. При этом усугубляется ощущение несправедливости и обиды на всех и вся, и я сама начинаю жалеть себя так активно, что иногда даже приходится всплакнуть по этому поводу.

Например, однажды, в одну из наших самых продолжительных ссор, я зачем-то стала разгружать антресоли, заваленные коробками со всяким старьём, которым никогда в жизни больше не воспользуешься, но выбросить жалко. Я кряхтела от натуги, стягивая с антресольной высоты неподъемные тюки, которые падали на пол с характерным звучным шлепком, который не мог не привлечь Мишиного внимания.

Я тогда ужасно взбесилась, от того что контакт наш, так долго и тяжело провоцируемый мною, был так короток, а все мои усилия по освобождению антресолей – бесполезны.

В другой раз я затеяла генеральную уборку с тщательным мытьем полов в комнатах. Всё это я стала проделывать в комнате, в которой Миша безобидно пытался работать за компьютером. Для этого я на карачках лазила с половой тряпкой под компьютерный стол, заставляя Мишу поднимать ноги или вообще отходить от рабочего места, кряхтела от натуги и трижды меняла воду в ведерке. Я ждала, когда мой ненаглядный пропитается жалостью ко мне и бросится отбирать у меня пылесос или тряпку, но он лишь послушно поднимал ноги. В конце концов, когда я показательно стала утирать со лба выступивший от усердия пот, Миша решился осторожно спросить:

Я плотно прикрыла за собой дверь и бросилась в кладовку развинчивать ножку и выдирать губку у абсолютно исправной швабры…

Боюсь в этом признаться, но быть жертвой в эти моменты мне даже нравится… Какое-то нездоровое удовольствие я испытываю, провоцируя близкого человека на жалость к себе…

Так вот сегодня, в понедельник, я нарочно задержалась на работе, заявилась домой ближе к полуночи, показательно уставшая, замороченная, поникшая и стала обреченно мыть горку посуды, оставленную Михаилом после приготовления ужина. Подобное поведение мне было абсолютно несвойственно, потому как ночное посудомытие - это откровенный акт мазохизма и издевательства над собой, но я нарочно гремела кастрюлями, чтобы Миша там, в другой комнате, и не думал засыпать!

Через десять минут пытки Михаил вошел в кухню и, сунув руки в карманы пижамы, претензионным тоном спросил:

Миша с деланным равнодушием пожал плечами, развернулся и ушел. А я ещё минут двадцать мыла посуду и плакала от жалости к себе и своему безвременно ушедшему маникюру.

Сегодня составляла список приглашенных на свой юбилей. Для начала разделила праздник на две части и соответственно на два дня: суббота с друзьями, воскресенье с родственниками. На субботу получилось 15 человек, самых близких и любимых друзей, которые не простят «неприглашения» и всё равно заявятся к тебе домой, даже если ты не празднуешь день рождения по вполне объективной причине.

• Ты что, Савельева, пытаешься зажать свой день рожденья? - Звонят друзья за неделю, и я, вздыхая, вежливо извиняюсь и надиктовываю адрес, по которому я - конечно же! безусловно! обязательно! (как будто у меня есть выбор) - буду праздновать свой день рождения.

На воскресенье я пригласила 15 человек родственников и соседей.

Поймала себя на мысли, что опять, который год, больше всего на свете я хочу… не праздновать свой день рождения. У меня в любом случае есть предубеждение против этого праздника, он всегда для меня являлся обязанностью перед друзьями и родственниками, которые ждут от меня «проставления», и неделя, предшествующая подготовке, это сплошные организационные хлопоты.

А сам праздник я бы с удовольствием провела на диване перед телевизором с тазиком попкорна собственного изготовления…

Сегодня у меня состоялся серьёзный разговор с Мишей. С моей стороны разговор был о разочарованиях и надеждах, о разбитых ожиданиях и несоответствии идеалам и принципам. С его стороны – о выборе, обязанностях, невмешательстве и поддержке. Как оказалось, для меня самым главным было высказаться: не выслушать, не разобраться, не поспорить – а именно высказаться.

После моего десятиминутного монолога, когда в дискуссию вступил Миша, я поймала себя на мысли, что практически не слушаю его доводы и чувствую при этом невероятную легкость из-за освобождения от тяжкого груза обиды.

• Понимаешь, - Миша приготовился к основательному вещанию. – Я должен быть главой семьи. Во всех смыслах. И это моя работа. А твоя работа – доверять мне, и верить, что если я не прихожу домой – значит так надо. А судя по твоей реакции получается, что моё главенство в доме выражается только лишь в обеспечении финансового благополучия и уборки по воскресеньям, а чтобы задержаться на работе – я должен у тебя отпрашиваться…

• Не отпрашиваться, а предупреждать – это разные вещи!!!

• Не перебивай. Я сразу понял, что эти мои коньячные посиделки надолго, но я, предвидя твою реакцию, слёзы и истерики, не стал говорить, что не собираюсь домой, а предпочел тянуть время, в надежде, что ты заснёшь, а утром уже мы объяснимся.

• Прекрасно! – Резюмировала я. – То есть тактика «совру, чтоб сразу не расстраивать» в действии, да? А не ты ли меня отчитывал на днях, когда я купила дорогие стаканы и не сказала тебе, сколько заплатила за них, точнее сказала, но половину суммы, а ты потом нашел чек и возмутился тому, что я соврала? У меня же был опыт подобных покупок, которые ты считаешь не нужными, поэтому я сразу цену на два разделила, чтоб ты не выговаривал мне, какая я неэкономная. Ученик превзошел своего учителя, я так понимаю…

• Да дело не в этом! Просто ты – не сторонник ночных развлечений, а я люблю ночь, она напоминает мне мои любимые студенческие времена, по которым я скучаю. Ночь у меня ассоциируется с весельем и куражом. А с твоим появлением в моей жизни я забил на то, что мне интересно, и стал жить как примерный семьянин со стажем.

• И что в этом плохого?

• Ничего плохого. И в моих ночных гулянках, кстати, тоже. Я же не изменяю тебе. Но иногда я скучаю по свободе, и это нормально. И я не собираюсь за это оправдываться!

• Что-то не нравится мне образ мегеры со скалкой, поджидающей дома муженька после полуночи. Эту роль ты приготовил для меня? Или другую – роль тупой блондиночки с текстом: «Гуляй, милый, сколько хочешь, напомнить адрес нашего дома, или ещё не забыл?».

• Ты ёрничаешь…

• Да нет, ты просто не ответил: как мне себя вести после твоих ночных гулянок, чтобы тебя это устроило? Обиды, слёзы и истерики – такую мою реакцию ты считаешь неправильной. Хорошо, тогда какая правильная?

• Терпеливая. Я не собираюсь злоупотреблять твоим терпением, но ты попробуй нормально и как минимум не истерично реагировать, если раз в год я скажу: Киса, я с мужиками отдыхаю и на ночь не приду.

• Раз в год? – Въедливо уточнила я.

• Не придирайся к словам… Хоть раз в год, хоть раз в месяц. Столько сколько нужно.

• Отличный раскладик!!! – Возмутилась я. – Я - против. Меня такой расклад не устраивает!

• Бли-и-и-ин, - Миша закатил глаза. – С тобой невозможно разговаривать! Я тебе вдалбливаю: научись мне доверять, а ты мне: сколько раз в году я должна тебе доверять? Что за бред? Это же не кнопка на пузе: включил – доверяешь, выключил – не доверяешь. Это или есть, или – как в случае с тобой – нет.

• Знаешь, дорогой, ты сидишь на работе в обществе плейбоевских красоток, не являешься ночевать, звонишь из ванной, предупреждаешь меня, что так теперь будет всегда, и говоришь «доверяй»! В жизни куча соблазнов, Миша. Если бы ты сидел дома, или работал бы в мужском коллективе, мне было бы легко доверять тебе, а доверие в таких условиях, какие ты создал – это испытание, знаешь ли! Так что нечего разговаривать со мной таким тоном!

• Да мне вообще кажется смешным этот разговор. Ты кокетничаешь что ли? – Мишка сменил тактику и сбавил обороты. – Ты же знаешь прекрасно, что люблю я только тебя. Это аксиома. Я говорю тебе об этом каждый день, какое в этих условиях может быть недоверие? Тебе просто скучно, что ли, жить без ссор?

Я называю это «свернуть на главную дорогу».

Короче, в результате двухчасовой беседы мы постановили: помириться (временное хрупкое перемирие) и остаться каждый при своем мнении, хотя Миша был убежден, что мы говорим об одном и том же, просто смотрим на проблему с разных сторон и называем одни и те же категории разными терминами.

• Мишка, а ты у меня мудрый, оказывается, - сказала я, впечатлённая красотою литературных фраз, произнесенных им во время выяснения отношений.

• Ты хочешь сказать, что я мудёр не по годам?! – Подмигнул мне Мишка.

• Мудёр, хитёр, умён… Продолжать?

• Не останавливайся, дорогая, ты так редко меня хвалишь! Даже лошадкам дают сахарочек после трюков…

• Будет тебе сахарочек, - лукаво подмигнула я, игриво развернулась и медленно отправилась в спальню, активно покачивая бёдрами.

Закупки. Закупки. Закупки…

Контрольные закупки.

Мой день рождения. Волшебный праздник детства, когда с замиранием сердца ждёшь сюрпризов и подарков, приятных слов и пожеланий. Это срез прожитого года, показывающий концентрированно обратную связь от добрых дел, творимых тобою все 365 дней: сколько человек не забудет про тебя, сколько поздравит, сколько будет рядом, сколько позвонит… Это День Именинника, день его торжества и чуть смущенного подтверждения собственной востребованности. Это мой день. Он просто обязан был быть особенным…

Непрекращающийся шквал звонков и поздравлений я принимала, не отрываясь о рабочего процесса. Сначала я шинковала салаты в тазики. Потом разделывала курицу и готовила мой фирменный соус к ней. Потом чистила картошку. Потом делала заготовки для моего фирменного блюда – мясной запеканки на противне. Потом протирала посуду и стаканы от пыли.

Потом тащила стол на середину комнаты, собирала его, протирала и накрывала скатертью. Затем сервировала. Потом нарезала колбаски, мяско, рыбку и всё остальное, что нужно было нарезать. Потом делала бутербродики с икрой. Затем открывала баночки с оливками, консервированными огурками-помидорками, и красиво выкладывала их в хрустальные вазочки. Потом заправляла салаты майонезом, раскладывала их в праздничные тарелки и украшала укропиком.

Потом протерла полы в прихожей, где Мишка натоптал следов с утра, уезжая на работу («Срочно вызвал шеф, я ненадолго, малыш, приеду и сразу буду тебе помогать»). Потом побежала смазывать соусом слои будущей запеканки. Смазала - засунула в духовку. Потом занялась курицей, посадила её на бутылку и поставила её в очередь – ждать духовку.

Огромную семилитровую кастрюлю с картошкой я поставила на слабый огонь, чтобы она подоспела как раз к горячему. Сменила полотенчики в ванной комнате, цветы, подаренные Мишкой с утра, водрузила в середину стола и упала на диван без сил. Безжалостные электронные часы показывали 15:40, гости приглашены к 16:00, а я ещё не одета, не накрашена, не причесана и не весела…

Я подорвалась к шкафу, стягивая на ходу передничек и халат, и стала судорожно гонять вешалки с нарядными платьями, выбирая себе одно – под настроение. А настроения веселиться – положа руку на сердце – уже не было. Я устала. Самое оно – надеть пижамку и всхрапнуть. А может, ну их, эти условности, формальности, этикеты… Надену пижаму и встречу гостей не накрашенная и лохматая…

«Эх, ты, мастерица эпатажа! - Скептически вздохнул мой внутренний голос. – Вон то, розовое с серой вышивкой доставай…». Гости немного опоздали, поэтому я практически успела осуществить превращение из кухарки в прекрасную принцессу. Гости заполонили всё пространство квартиры, шум, веселье, суета, цветы, подарки, поцелуи…всё как обычно.

Мишка заявился через час после начала праздника с букетом из 25-ти роз и огромным плюшевым медведем, над которым я на днях стонала от умиления в супермаркете. Он долго бравурно извинялся, что не мог быть рядом в процессе подготовки праздника, был наигранно веселым и я сразу поняла: что-то случилось. Но в душу лезть не стала, решила, что расстраиваться буду после ухода гостей.

Ерёмка приходила ненадолго: токсикоз у неё прогрессировал, она смотреть не могла на еду, а потому лишь посидела немного на кухне, рассказала новости (в двух словах: у неё всё хорошо), подарила мне связанный собственноручно шарф, который я тут же повязала поверх платья и весь вечер восседала в нем во главе стола.

Ближе к концу праздника заехали неожиданные гости – две мои институтские подруги - которые доели мою фирменную запеканку, допили мартини с апельсиновым соком, возбужденно рассказали о приключениях, сопровождавших их поездку ко мне, о новостях личной жизни и в качестве завершающего аккорда праздника спели в унисон жалостливую застольную песню «Каким ты был, таким и остался».

Когда за последними гостями закрылась дверь, мы с Мишкой молча перенесли всю грязную посуду в кухню, он разобрал стол и убрался в комнате, пока я расфасовала оставшуюся еду по контейнерам, завернула недоеденных куриц в фольгу, сложила всё это в холодильник и села на табуретку, не веря своему счастью: скоро я лягу спать.

Мишка вошел в кухню с двумя бокалами шампанского:

• Давай выпьем за последние пять минут твоего дня рождения…

• Давай…

Мы «чокнулись» бокалами.

• Устала? – Заботливо спросил Миша.

• Очень. Ноги гудят…

• Ты не сердишься, что я так задержался?

• Нет. Я всё понимаю. Что там у тебя?

• Всё нормально.

• Ну не хочешь – не говори, - покладисто согласилась я: выспрашивать и настаивать у меня не было сил.

Мишка на руках отнес меня в кровать и я заснула сразу, моментально, прямо в одежде. На завтра Миша рассказывал, как пытался снять с меня праздничное платье и колготки, а я сонно брыкалась, вырывалась, и при этом упрекала его в мужском эгоизме и говорила, что подам в суд на домогательство…

Спала до полудня, а потом поехала к маме на празднование моего дня рождения с родственниками – готовить стол. Гости было приглашены на 16:00 и… В общем и целом, этот день был копией вчерашнего дня, с той только разницей, что в качестве гостей были не друзья, а родственники…

Вечером, когда вся суета была уже окончательно позади и я помогала маме мыть посуду, под звук льющейся воды я задумалась о том, как однобоко я вижу и чувствую этот праздник. Для меня день рожденья – это обуза, и я никак не могу абстрагироваться и получить от него удовольствие, ну или извлечь хотя бы хорошее настроение.

• Ты что, Кош? – Спросил меня Мишка, жующий какой-то недоеденный гостями салат прямо столовой ложкой из праздничной салатницы. – Уже пять минут трёшь одну и ту же тарелку? Задумалась? О чем это?

• О празднике.

• Ты хоть довольна? Я отжигал как мог!

• Ты молодец. Было весело. Я довольна.

• Таким тоном, Кошенька, судьи зачитывают обвинительный приговор.

• Да нет, я правда довольна, - бодро сказала я и нехотя добавила. – Но не праздником, а тем, что он закончился…

• Ясно, - Мишка отставил салат в сторону, подошел и обнял меня сзади.

• Миш, что у тебя вчера случилось на работе? – Осторожно спросила я, повернулась и требовательно посмотрела ему в глаза.

Он отвел взгляд, вздохнул и, собравшись с духом, ответил:

• Меня уволили.

С днем рождения меня!

ОСА

Продолжение следует.