Одиль, не уходи! (Часть 9)

   Пока он собирался, я взял письмо, написанное им для Одиль, тщательно его сложил и спрятал в карман. Потом передумал, вынул и прочитал: "Я расстался с тобой час тому назад. Напрасно даже пытаться заснуть, между мной и сном и мною стоят образ Одиль, голос Одиль, ноги Одиль, твои стоны, вздохи, твой отказ, твои обещания. Ты права: то, что вначале было игрой, теперь перестало ею быть. Я могу думать только об одном - о тебе. О том, чтобы овладеть тобой, овладеть дико, яростно. Как это случилось? Не знаю. Все что я знаю: я хочу тебя с такой чудовищной силой, что все остальное просто не имеет никакого значения. Я хотел покорить тебя, но сам стал жертвой. Я бы ненавидел твоего мужа, если бы знал, что Одиль принадлежит ему. Но он обладает только своей женой, а я вскоре получу тебя, другую, ту, которую я создал, в который открыл скрытый источник желаний. До сих пор ты спала, а не жила, я разбудил тебя, без меня ты так ничего и не узнала бы.

То, что ты ощутила сегодня, когда я ласкал тебя, возможно, было далеко от идеала, но твой стон сказал мне, что ничего подобного ты до сих пор не испытывала. И это еще только начало, крохотный задаток. Как же горячи будут твои ощущения и твои стоны, когда между нами не будет преграды твоей одежды! Нет, я гоню от себя эту мысль, потому что она сжигает меня. Платье - пусть. Но ничего под платьем на следующем свидании. Обещаешь? Мои руки и губы смогут насладиться твоим нагим телом, как только ты войдешь в беседку. Какая странная вещь - желание.

Здесь я останавливаюсь и перехожу ко второй странице. Я поднимаю голову и передо мной скользит твой образ - сладострастный образ. Даже если я закрываю глаза, твой образ стоит передо мной. Когда ты будешь моей? Мое желание уже причиняет мне физическую боль. Я вижу только тебя, я представляю себе твои ноги, мягкую выпуклость твоего живота, нежные складки твоего лона. Ты придешь завтра вечером? Да, я знаю, ты уже близко.

Ты не свободна, так что не надо давать никаких поводов для подозрений. Но мне так необходимо твое тело, что я обязательно отправлюсь завтра на свидание. Итак, каждый вечер в десять часов я буду ждать тебя в беседке до одиннадцати. И так будет до тех пор, пока ты не придешь. Хватит ли у тебя сил не прийти хотя бы на несколько мгновений, зная, что я так близко от тебя? Успокойся, даже если садовник еще раз будет проходить мимо, он нас не обнаружит. Завтра же утром куплю задвижку и приделаю ее на дверь. Я даже специально выберу ржавую, чтобы никто не заметил обновления. Ты видишь, я предусмотрел все. Я предусмотрел даже то, что должен молчать во время наших свиданий. Ты была права: неосторожно с нашей стороны столько говорить. А ведь мы иногда даже забывали, что говорить нужно шепотом. Обещаю тебе, что не скажу больше ни слова, это только прибавит нашим свиданиям очарования. Мы могли бы, конечно, забыть о беседке и встретиться где-нибудь еще. Но именно в беседке в тебе зародилось желание, и принадлежать друг другу мы должны именно там. Ты придешь завтра вечером?

Вчера я остановился на этом месте, потому что все-таки захотел спать. Наверное, не стоит говорить, что я все равно долго не мог заснуть. Я знал, что ты тоже не спишь. И я представлял себе наше следующее свидание, говорил себе, что даже если под платьем у тебя ничего не будет, я все равно не увижу ни совершенных очертаний твоих ног, ни нежного пушка твоего живота. Возможно, так даже лучше: в темноте все чувства обостряются. И вот опять я жду свидания с трепетом, которого никогда раньше не испытывал. Сможешь ли ты вечером ускользнуть на несколько мгновений? Хочу в это верить. То, что будет на тебе надето, скажет мне все красноречивее любых слов, ждут ли меня муки дальнейших ожиданий или ты уже готова стать моей. Ведь ты придешь только в платье, под которым ничего не будет, правда? Мои руки уже тянутся к тебе, как если бы ты уже была рядом. Упадешь ли ты на колени, сраженная моими ласками, как это было вчера?"

На этом письмо заканчивалось: раздался мой звонок в дверь. Я оторвался от чтения и обнаружил соблазнителя рядом с собой с уже уложенным чемоданом.

• Поздравляю, мой милый. Я бы крайне удивился, если Одиль не сделает все возможное, чтобы нынче вечером избежать моего общества хоть на несколько минут. Что же касается вашего желания знать, будет ли у Одиль что-нибудь надето под платьем, то я вам когда-нибудь расскажу, если это еще будет вас интересовать к тому вечеру.

Я протянул ему свою ручку:

• Будьте любезны закончить письмо. Это все упростит. О, всего пару фраз. Например: "До вечера. Отныне - до всех вечеров."

Он сел, покорно все написал и был так мил, что даже поставил свою подпись. Я положил письмо в карман и жестом пригласил его к выходу, причем дверь за нами запер собственноручно.

• Разумеется, ключ от вашей квартиры останется у меня. Я буду приходить сюда писать письма. И кто знает, может быть, я даже приму здесь как-нибудь Одиль вместо вас. Ночью, разумеется. Но все это еще нужно обдумать. Да, предупредите консьержку, чтобы она спокойно пропускала меня в дом. Скажите ей, что уезжаете на некоторое время, но не хотите, чтобы об этом знали. Если кто-то посетит вас, Одиль, например, пусть говорит всем, что вы только что ушли.

Консьержка спросила только, куда пересылать почту. Я ответил ей, что сам займусь этой проблемой, и вручил ей тысячу франков. Больше никаких вопросов у нее не возникло.

• Итак, мы договорились, что если кто-то будет спрашивать господина Лаборда, вы ответите: он только что вышел. Больше от вас ничего не требуется.

Спустя десять минут мы были в банке. Я снял обещанную сумму со своего счета и вручил деньги Лаборду, после чего мы отправились в аэропорт. Мне показалось, что соблазнитель воспринимает ситуацию не слишком трагично, поскольку больше не опасался моей мести. Во всяком случае, его лицо обрело живые краски.

• Куда я должен буду вам писать? - спросил он.

• Разумеется, не на домашний адрес. Как только вы прибудете на место, дадите телеграмму в офис на улице Комартэн и сообщите свой адрес, по которому я буду посылать вам дальнейшие указания.

Мы проезжали мимо почты и меня внезапно осенила одна идея. Я остановил машину.

• Еще одна маленькая формальность. Последняя.

Мы вышли из машины, я купил жетон для телефона и подтолкнул его к кабинке.

• Сейчас мы позвоним Одиль.

Он вытаращил глаза:

• Мы?

• Абсолютно верно. Сначала вы, потом я займу ваше место во время разговора и попробую говорить вашим голосом. Если у нее появится хоть тень сомнения, вы сумеете ее развеять, докажите, что она ошибается. Ну же! Начните с того, что у вас есть для нее еще одно длинное письмо, и что вы его положите сегодня на обычное место во второй половине дня, пока она будет на лекции. Спросите также, написала ли она вам. Уверен, что она это сделала: сегодня утром она попросила прислать ей с завода пишущую машинку. Ваш пример оказался заразительным. Разумеется, вы будете умолять ее прийти на свидание сегодня вечером. Впрочем, я вам подскажу.

Я сам набрал номер и протянул трубку Лаборду, а сам снял отводную. До меня донесся голос Одиль:

• Алло!

Действительно, довольно экстравагантная выходка для мужа: слушать голос своей жены в подобной ситуации. Я ободряюще кивнул Лаборду, который явно испытывал сильное замешательство.

• Это я, - сказал он тихо и замолчал. Я вынужден был подсказать ему, что говорить дальше.

• Я не мог больше ждать. Мне нужно было тебе позвонить.

Голос Одиль прозвучал так. Как если бы у нее перехватило дыхание:

• Я была уверена, что услышу вас сегодня утром по телефону. Вы хорошо спали?

• Очень плохо. А ты?

• Не лучше. Вы мне написали?

Снова Лаборд заколебался. Тогда я сделал ему знак замолчать и заговорил по своему аппарату, стараясь подражать голосу соблазнителя. Удастся ли мне это?

• Да, очень длинное письмо. Я положу его на место сегодня во второй половине дня, когда ты будешь самой очаровательной слушательницей на лекции твоего отца. Ты найдешь письмо, когда вернешься домой. Думаю, оно тебе понравится.

• Мне не терпится его прочитать, - вздохнула она. - Постараюсь вернуться как можно раньше.

Итак, ее слух не заподозрил подмены. Иначе она уже выразила бы свое удивление. Успокоившись, я продолжил разговор:

• А ты мне написала?

• Я пытаюсь... Я уже написала две страницы. Но никогда не осмелюсь их послать.

• Ну, нет! Я хочу их.

• Это так трудно...

• Пусть говорит твое тело.

Голос Одиль стал глуше.

• Вот этого-то я и не хочу. Оно говорит слишком о многом.

• Мое говорит не меньше. Оно хочет тебя. И хочет, чтобы ты говорила мне "ты".

• Сейчас?!

• На расстоянии это легче.

Я ждал ответа с таким нетерпением, как если бы был действительно Лабордом и успех моей авантюры действительно зависел бы от этого слова. В какую же дьявольскую игру я себя втянул!

Ее голос прозвучал так тихо, что я вынужден был переспросить. Наконец, она сказала чуть громче:

• Ты...

• Повтори еще раз. Я плохо расслышал.

• Ты... Ты доволен?

• Как я могу быть недоволен? Это немножко похоже на то, что ты уже отдаешься мне.

• Ну, не совсем...

Снова на мгновение появилась насмешливая Одиль.

• Это правда. Не совсем. Но теперь осталось уже совсем немного. Даже твоего согласия не потребуется, оно у меня уже есть. Я буду сегодня в беседке в десять вечера и подожду тебя до одиннадцати. Приходи, если сможешь. Если же нет, то я буду там и завтра, и послезавтра, мое письмо все тебе объяснит. Не отвечай сейчас, дай мне помечтать. До вечера... возможно.

Я повесил трубку. Лаборд смотрел на меня с откровенным изумлением, у него даже непроизвольно вырвалось восклицание:

• Вот это да!

У меня появилось приятное чувство вполне законной гордости.

• Видите, до какой степени иногда могут ошибаться люди. Вы убедили мою жену, что у меня не хватает воображения и темперамента. Насчет воображения вы могли убедиться сами. Что же касается темперамента, то сегодня вечером я постараюсь достойно представить вас своей жене. Признайтесь, я безупречно подделал ваш голос. Вы можете спокойно уезжать - Одиль ничего не заметит.

Я был удовлетворен этой пробой. Если я не буду слишком много говорить, то наши свидания с Одиль будут не совсем безмолвными. Во всяком случае, по телефону я смогу с ней говорить совершенно спокойно. Я вышел из кабины, бросив Лаборду:

• Сидите здесь. Я сейчас вернусь.

Я купил еще один жетон, вернулся в кабину и снова набрал свой номер. Теперь уже я собирался говорить с женой своим собственным голосом. Я услышал длинные гудки, потом щелчок снятой трубки и, наконец, голос Одиль:

• Алло...

Я дал трубку параллельного аппарата Лаборду, чтобы тот был полностью в курсе грядущих событий.

• Наконец-то! Я звоню тебе уже минут десять, все время было занято. С кем это ты болтала?

• Но...

Захваченная врасплох, она не знала, что ответить, потом торопливо проговорила:

• Но ни с кем. Никто не звонил. Ты, наверное, ошибся номером.

• Возможно, теперь это неважно. Я хотел тебе сказать, что не смогу присутствовать на обеде, у меня важная встреча с одним из членов административного совета. Передай своим родителям мои извинения.

На самом деле я просто не хотел ее сейчас видеть, не хотел выслушивать ученые сентенции ее отца, да еще и отвечать на них. Мысли мои были заняты совсем другим.

• А вечером? - спросила она.

Я сделал вид, что не понял ее вопроса.

• Сегодня вечером?

• Да, ты вернешься сегодня?

• Разумеется.

• А...

Мне показалось, что она подавила вздох сожаления, и я насмешливо сказал?

• Честное слово, можно подумать, что тебя это огорчает.

• Меня?

Она вложила в это восклицание слишком много пылу и, кажется, сама поняла это, потому что смущенно рассмеялась:

• Что за мысли тебе приходят в голову?

• Да ладно, я же просто пошутил. Скажи мне что-нибудь хорошее, прежде чем повесишь трубку.

Она долго молчала и вдруг выпалила нечто совершенно неожиданное:

• Хочешь, поедем сегодня вечером в Арьеж?

• Что? - ошарашенно переспросил я.

• Да, сегодня вечером.

Да, она действительно это предложила, слух меня не обманул. Я почувствовал себя одновременно и счастливым, и разочарованным. Счастливым потому, что Одиль номер один явно хотела убежать от Одиль номер два. Но чтобы первая Одиль, моя Одиль, вдруг взяла верх над другой - это было мне непонятно. Я увидел, что лицо Лаборда также выразило изумление.

• Слушай, я ничего не понимаю. Несколько дней назад я предложил тебе эту поездку - ты расхохоталась мне в лицо. А теперь хочешь заставить меня ехать туда на ночь глядя?

• Да...

• Не вижу в этом необходимости.

Ее голос стал еле слышным:

• А я вижу.

• Хорошо. Я постараюсь освободиться пораньше. Но если не получится, поедем попозже.

Я еще раз попытался обратить все в шутку:

• Кажется, я попросил тебя сказать мне что-нибудь приятное, а ты воспользовалась этим, чтобы ошарашить меня.

• Это самое приятное, что я могу тебе сказать, - сказала она, резко заканчивая разговор. - До вечера.

И повесила трубку.

Мы вышли, снова сели в машину и поехали. Я молчал так долго, что Лаборд не выдержал и с любопытством спросил:

• Так вы уедете сегодня вечером?

• Не знаю. Между двумя Одиль происходит борьба. Моя хочет уйти, не прощаясь с вашей. Кто победит? Не знаю. Думаю, на сей раз все зависит от меня.

Но я и сам не знал, как быть. В одну минуту все мои планы были нарушены. Машинально я прибавил скорость, как если бы хотел таким способом сократить часы ожидания и неясности и как можно скорее достичь момента принятия окончательного решения. За окнами машины мелькали унылые постройки северного пригорода. Я совершенно забыл о Лаборде и вспомнил о нем только тогда, когда он закурил.

• Кстати, а что вы теперь думаете о двух Одиль?

Он не шелохнулся. Мы проехали несколько километров, прежде чем он ответил мне вопросом на вопрос:

• А что подумают обо мне обе Одиль, когда все узнают?

• Что вы мерзавец. Будьте уверены, я все для этого сделаю. Подумать только... Кстати, верните мне ключ от калитки в парке.

Он подчинился.

Мы приехали в Бурже. Я сам купил ему билет и проводил к выходу на летное поле. До отлета самолета у нас оставалось четверть часа. Лаборд ждал с чемоданом в руке, избегая встречаться со мной взглядом. Думаю, что до этого момента у него не было времени на размышления. Сначала я его очень удивил, потом ударил, а потом события стали разворачиваться с такой скоростью, что он даже не успел осознать: он покидает Францию и Одиль.

Громкоговоритель пригласил пассажиров занять свои места в самолете.

• Я думаю, вы понимаете, что бесполезно пытаться предупреждать мою жену о случившемся с помощью радиосвязи или как-то еще. Сегодня во второй половине дня ее не будет дома, а вечером мы сядем в поезд. Если же я все-таки решу остаться, она придет к вам в беседку на свидание и станет... нашей любовницей. После этого я открою ей истинное положение вещей. Уверен, это навсегда излечит ее от подобного рода авантюр.

Моторы уже были заведены.

• Идите в самолет. Вам пора.

Он поднялся по трапу и исчез в самолете, не бросив мне на прощание даже взгляда. Я еще долго стоял, желая убедиться в его отлете. Наконец, трап убрали, дверь закрылась и самолет медленно покатился по взлетной полосе. Затем, набрав скорость, он взмыл в небо и взял курс на юг.

Тогда я вернулся в Париж.

продолжение следует...

Арман Делафер,
перевод с французского Светланы БЕСТУЖЕВОЙ