Свет души

   Прочитала статью «Крик души», и захотелось немного приглушить этот «крик». Все-таки осталось ощущение, что автор лукавит - прошлась по теме этаким слоном, как в посудной лавке. Или написала, находясь в жесточайшем кризисе. Но это проходит - имею опыт. На днях муж, целуя меня, с заговорщицким видом сообщил о скором юбилее – исполняется 40 лет с того дня, как мы с ним начали встречаться. Он посмотрел компьютерные календари и определил дату последней субботы февраля 1964 года. - Надо отметить, какие будут предложения? И я задумалась, что этот день значит для меня?

Мне тогда было 22 года, к тому времени я уже «сходила замуж» - с 18 лет, была не по годам взрослой женщиной, с большими целями и надеждой на счастливую любовь, на свой теплый семейный очаг. Была работа, была сложная личная жизнь: «незавершенка» с замужеством, друзья, любовники. Ты никак не вписывался в нее потому, что, хоть и был сверстником, по сравнению со мной был еще ребенком. Кроме того, ты был не в моем вкусе: мне нравились крепкие, уверенные в себе парни, от которых за версту веяло силой, добротой и благородством. Ты же был тощим, долговязым и довольно робким. Моим кумиром всегда был Вячеслав Тихонов, а ты напоминал скорее Олега Даля. Ты был спокойным, очень ироничным и ласковым, а я была вспыльчивой, с неуравновешенным характером, что называется, «бесилась». И было отчего: жизнь моя после школы пошла кувырком, все происходило вопреки моим планам, все складывалось не в мою пользу.

Я росла тонкой, но звонкой - физически крепкой, спортивной девчонкой с сильным характером. С девочками я не водилась: с ними было не интересно. Выдумщица, заводила всех игр - ко мне, как магнитом, тянуло мальчишек с моего двора и всей припортовой округи. До ночи крутились мы на пустырях, без устали играя в «казаки-разбойники», разыгрывая рыцарские турниры по «Айвенго» или сражения по «Александру Невскому». Вижу себя на верном «коне» – спине мальчишки, несущуюся с копьем наперевес на «рыцарском турнире», на голове – ведро с пробитыми щелями. Удар и противник сбит со своего «коня». Победа! Под рев «аристократов» и «плебса» я схожу со своего верного «коня», расчесываю ему «гриву» и насыпаю добрую порцию отменного «овса» – семечек. В своем детском братстве мы учились быть отважными рыцарями, стойко переносить боль, быть верными товарищами, говорить со взрослыми прямо и бесстрашно. В те годы я очень хорошо понимала мальчишек, а потом, когда из задиристого пацана превратилась в стройную, красивую девушку, пришлось, долго, спотыкаясь на каждом шагу, учиться женским манерам. Естественно, с таким дерзким характером я больше тройки-четверки по поведению в школе никогда не имела, зато всегда пользовалась непререкаемым авторитетом у мальчиков.

Все это я рассказала для того, чтобы было понятно, какие мужчины мне могли нравиться. И, казалось, я видела их «насквозь»…

Представьте себе, я очень скоро, в 18 лет повстречала своего «принца»: стройный и широкоплечий, красивое, мужественное лицо, русые, вьющиеся волосы, твердый и гордый взгляд больших голубых глаз, ресницы, как у девушки. Я таяла от восторга, прижимаясь к нему и заглядывая в эти удивительные глаза. Лихорадка, бешено колотится сердце, упоительноесчастьевзаимности. Мы запылали, как порох, не смогли терпеть расставаний и без памяти бросились в ЗАГС расписываться.

Говорят, браки, основанные на вспышке страстной любви, непрочны и быстро распадаются. Так случилось и со мной. За год наступило отрезвление: муж на поверку оказался из той категории мужчин, которых я презирала больше всего – маменькиных сынков, боящихся оторваться от мамашиной юбки, привыкших ко всему готовому, не способных решить простейшей житейской проблемы. В их семье я была «сбоку бантик». Разрыв подогрел и предстоявший уход мужа в Армию. По мнению свекра, свекрови и его самого я должна была три года «отслужить» дома: после работы сразу домой под надзор свекрови, шаг влево, шаг вправо – скандал. Вот уж чего я никогда бы не стерпела - устроить мне семейную «зону»! Я собрала вещички и назад, домой!

Решила, что лучше пока пожить одной, разобраться в себе и постараться начать все сначала. Все же Бог не обидел, я надеялась выскочить из черной полосы. И, прежде всего, поступить в университет на вечернее – надо учиться.

Долго же я отходила…Муж писал письма, умолял не бросать его, ждать – мол, вернется и заживем своей семьей. Теперь он осознал, как это замечательно - построить свое гнездышко. Иногда я отвечала, хоть и сухо, но все же писала о себе. Примерно через полгода на меня нашло, накатила волна самоедства. Вдруг мне стало жалко его, себя. Жалость к нему, бедному, голодному, холодному скрутила меня внезапно в какую-то пятницу, и я, долго не раздумывая, села в поезд до Смоленска и покатила. Приехала днем, разыскала часть: нет его, мол, в увольнении, в городе. Центральная гостиница, устроилась в номере, пошла перекусить в ресторан и обдумать ситуацию. Тихо, хорошо, в зале несколько офицеров-летчиков и все. Можно будет здесь позже спокойно переговорить.

Того, что произошло в следующий момент, мне никогда не забыть: в зал, почему-то в цивильной одежде, входит раскрасневшийся муженек в обнимку с яркой блондинкой. Я онемела, а уж как застыл он, увидев меня… Дальше все было на автомате и без слов: я спокойно подошла , влепила пощечину, рассчиталась, взяла в буфете пачку сигарет и села в номере помолчать, перекурить… Все! Надо завязывать, первый брак комом, но лучше вовремя спохватиться.

Груз жизненных неудач ожесточил и без того не сахарный мой характер.

На работе от меня стали шарахаться и парни, и девчата, и даже начальникам доставалось! За как будто приклеенный ко мне ужасный стереотип «солдатки»! За общее мнение, что я буквально изнываю «без мужика», за сочувствие пополам с назойливым желанием удовлетворить «голодную» даму и согреть ее «холодную» постель. За сплетни, которые с одинаковым смаком распускались и в мужской, и женской кампаниях. В то время мне трудно было не возненавидеть мужчин из-за их пакостного юмора, слюнявой навязчивости, наглого напора или унизительной робости.

И все же у меня были попытки сближения. Я оттаивала всякий раз, когда видела что-то похожее на сильного и благородного мужчину.

Из них только один: за тридцать, большой, умный, добрый, с сединой на висках задержался надолго и мог бы составить мое счастье, но был уже женат, причем до смешного боялся своей жены. Встречались мы с ним только летом, когда я перебиралась в заводской дом отдыха, и можно было приезжать ко мне на все готовенькое. С другими были встречи однодневки, ничего не оставившие в душе. И выпало опять обжечься, причем удар я получила от удивительно красивого и видного парня. С ним я поначалу «летала», но тем больнее было приземляться, когда он, как оборотень, все чаще стал открываться хвастуном, циником и хамом. Его кампания гуляла крепко, а бесстыдство было пружиной и «кайфом» этих вечеринок. Занавес опустился, когда он попытался подложить меня под своего дружка. Связь с ним породила за моей спиной много сплетен, которые потом еще долго и очень больно аукались мне.

Мы перемещались с тобой в разных плоскостях, и встретиться было очень сложно. Наша встреча произошла на танцах в клубе, в который ни ты, ни я, ни раньше, ни позже - никогда не ходили. А в ту субботу вообще никто из нас не хотел куда-либо идти. Меня в последний момент затащила в этот клуб подружка, все уши прожужжавшая про эстонского артиста и певца Бруно Ойя, великолепнейшего мужчину, который переехал в наш город и будет петь на танцах в этом клубе. Бруно Ойя тогда еще не был известен на весь Союз, а прославивший его литовский фильм «Никто не хотел умирать» - еще был впереди. Тебя тоже затащил на танцы твой приятель, конечно не для того, чтобы поглазеть на какого-то там Ойю. Твой приятель был удивительно прозорлив и практичен: поглазеть на артиста соберутся красивые девчонки со всего города, и будет с кем потанцевать и познакомиться! Действительно, девушек набрался полный зал. Ойя был впечатляющ: и рост под 2 м, и фигура атлета с мужественным красивым лицом. Пел он замечательно, а в перерывах танцевал с приехавшей к нему на выходные первой эстонской красавицей и известной артисткой кино Эвой Киви.

И вот, в теплой обстановке этого замечательного вечера, нежданно выплыл ты, прицепился ко мне так, что ни с кем больше не дал танцевать. Поначалу я была раздражена этим, но ты хорошо танцевал, был таким милым и интересным партнером. Настолько веселым, остроумным, так подтрунивал и над собой, и надо мной, и над Ойя с Киви, что я не только протанцевала с тобой весь вечер, но и согласилась, чтобы ты проводил меня домой. В какой-то момент ты вышел покурить, вернулся с большой белой хризантемой и преподнес ее мне. «А можно ему», - я указала на Ойю. Ты кивнул, и я, мотнув головой, с невозмутимым лицом отработанной упругой походкой промаршировала через весь зал к сцене, поднялась на нее и с легким книксеном подала цветок певцу.

Продолжая петь, Бруно взял цветок, обнял меня за плечи и,покачиваясь в такт мелодии, закончил песню. Под громкие аплодисменты он спрыгнул со сцены и за талию, очень медленно и осторожно поставил меня наногив зал. Потом поцеловал мне руку. И я ощутила в ладони листок плотной бумаги, меньше визитки. Я знала, что записано на этом листке и торжествовала. С вызовом глянула я на золотистые кудри его любовницы - знай наших! Я прошла в туалет, чтобы дать волю своим чувствам, поправить прическу и спрятать в сумочку записку с номером телефона. Ты заметил только, как резко поднялось у меня настроение, и был этим очень доволен, рассмешив меня еще больше. Мы так долго провожали меня в тот вечер, чтоногимои в туфельках превратились в ледышки, и пришлось тебе в подъезде отогревать их своим горячим дыханием. Перед расставанием мы поцеловались: эмоции рвались из меня наружу, а у тебя были такие красивые, яркие и горячие губы, что невозможно было удержаться. Транспорт уже не ходил, и как ты тогда добрался через весь город домой, не представляю.

Не имея к тебе особого интереса, я смилостивилась и разрешила провожать себя после поздних вечерних занятий в университете, благо других охотников не находилось.

Скорее эти прогулки превращались в провожание «от университета до полуночи»… И стали моим вторым университетом. Ты был «ходячей энциклопедией» - так много знал, был очень начитан, с тобой можно было обсуждать буквально все, что меня волновало или было мне интересно. Занудой ты не был, легко перескакивал с серьезных тем на шутки, все время разыгрывал меня так, что я путалась и не могла уже сообразить - что в шутку, что всерьез. Я видела, что ты влюблен в меня «по уши», оставаясь при этом очень интеллигентным, приятным, ненавязчивым. Ты умел развлечь, умел создать настроение. Но самое главное: с тобой я была и ощущала себя умнее, веселее, остроумнее, спокойнее, чем без тебя. Ты был очень интересным приятелем, но явно хотел большего.

Шло время и я удивлялась себе, куда делись мои заскоки: я стала спокойной и ровной в отношениях со всеми, даже вполне покладистой. Улыбалась про себя, предвкушая радостный вечерок. Почти каждый день ты был рядом со мной, но любовником тебя не могла представить.

Настало лето, занятия закончились, не было нужды меня провожать и помогать учиться. Я переехала на взморье вдомотдыха, и вся закрутилась в особой атмосфере солнца, неги, игр, развлечений, флирта. Здесь ты не был нужен, и я не скрывала этого.

Однажды ты застал меня на пляже в компании с любовником. Ты прервал мою идиллию, побледневший и потухший, отозвал в сторонку и серьезно спросил, нужен ли мне.

• Ты мне друг, я тебя очень ценю как друга, но прости – любви нет! - отрезала я. - Вспомни, ты говорил мне, что никогда бы не стал бы встречаться с замужней женщиной, что у тебя есть барьер, который не перешагнешь! Но ведь я замужем! Ты думаешь, если я сняла кольцо, то автоматически развелась? Это не так, и не главное – я могу завтра надеть его. Подумай об этом и не терзай себя напрасной надеждой.

• Ты как-то неубедительно хватаешься за мужа….Что ж, прощай! - И ты ушел.

Любовник тоже начал показывать свои нервы и качать права. Вечер был смазан, настроение окончательно испорчено. Я прогнала его и пошла спать, жутко раздосадованная тем, что ты посмел уйти от меня. Ладно, посмотрим, кто кому первый позвонит!

Но ты не звонил.

Лето пролетает быстро, оставляя на весь год ощущение чудесного сна. Снова работа, снова занятия, но теперь меня уже никто не встречал и не провожал. Чувство одиночества - самое страшное, страшнее боли. Чувство ненужности, неустроенности своей жизни. Лучшие годы проходят! Где же ты - мой суженый! Эх, мужики, мужики… красивая, просто потрясающая девушка рядом с вами страдает без любви, без вашей ласки! А вы упорно не хотите меня замечать! Разве несчастьеменя любить? Разве несчастьеносить меня на руках? Разве несчастьеисполнять мои капризы, угадывать мои желания? Недотепы….Какие же вы недотепы! А есть ли вообще «дотепы»? Я страдала в хандре и часто повторяла про себя привязавшиеся строки басни: «Попрыгунья–стрекоза лето красное пропела…». Впереди маячит грозный тридцатилетний возраст, а там уже и старость на горизонте – 40 лет!

Любовники мои, как всегда, ничего не могли: один был в рейсе, другой оскорблен моим летним выпадом. Я стала вспоминать всех мужчин, которых могла заинтересовать встреча со мной, но их ряды, к сожалению, поредели до абсолютного нуля. Я вспомнила про Бруно Ойю, достала из сумки провалявшуюся полгода бумажку и набрала номер. К моему удивлению ответил его очень приятный с акцентом голос:

• Слушаю!

-.Бруно! Вы просили меня позвонить и дали свой номер, - начала я.

• Девушка, как Вас зовут, иначе трудно разговаривать…- я назвалась.

• Простите, не помню…

• Вы и не можете помнить, мы встретились коротко на вечере в клубе…Цветок .. белая хризантема…- в отчаянии выдавила я .

• Да, помню, не бросайте трубку. Вы мне очень понравились…У Вас какая-то необыкновенно мягкая , милая красота… И это, поверьте, не лесть…Сейчас я занят. Позвоните мне в пятницу вечером, только обязательно позвоните…

Я положила трубку. Очень ненадолго настроение поднялось, потом опять опустилось ниже некуда. Зачем мне Ойя? Зачем мне эта блажь? Изображать из себя влюбленную дуреху-поклонницу? Нет, это не для меня…

Хандра …Жуткое состояние отупения и полного отсутствия интереса к чему-либо. Интерес к мужчинам тоже притупляется и попадаешь в какой-то клинч: чем меньше этого интереса, тем меньше шансов из хандры выскочить.

Не раз, выходя из университета, я искала глазами твою фигуру, но ты не встречал. Позвонить тебе после слова «прощай»? Нет, это даже не приходило мне в голову. Ведь меня впервые бросил мужчина. Правда, не любовник - друг, но все-таки.

Интересно, что сейчас, во время депрессии, я замыкалась в себе, но уже не грубила, не было взрывов гнева и других истерик. Ловеласов срезала спокойно. Я стала гораздо сдержанней. Как ни странно, поклонников это мне не прибавило, скорее наоборот. В конце концов, я взяла себя вруки- с головой ушла в учебу, чтобы не закиснуть. Я стала много читать: вспоминала, какие толстые журналы, какие вещи ты советовал прочесть, выбирала их из библиотеки и читала все свободное время. Мужчин в это время я даже как-то не замечала, укрывшись в какой-то «скорлупе» от их взглядов и излияний.

Позвонил какой-то мужик, сказал, что есть поручение и посылка от тебя. Я была жутко заинтригована:

• А почему он сам не может передать?

• Девушка, Вы не знаете, что он на Севере? В Игарке? Оттуда ведь только самолетом… Но я в любом случае должен передать Вам посылку. Пожалуйста, у меня очень мало времени, мне сегодня на московский поезд.

Встретились, он посмотрел на меня и крякнул: «Да, из-за такой девушки можно потерять голову…»

В посылке были две большие шкурки ослепительно белого песца на шапку и воротник и записка с одним словом: «люблю».

• Сколько это может стоить? Я хочу передать ему деньги.

• Наташа, о чем Вы? Деньги оттуда везут, а не туда…Инструкции по деньгам не получил, так что денег не возьму. А по секрету шепну Вам на ушко: золотой парень, держитесь его. Он не уедет с Севера, пока не заработает на квартиру….

И подмигнул мне.

Я зарделась.

• Передайте спасибо, но чтоб больше этого не было – не приму, - выпалила я, холодея от несуразности своих слов.

Недоуменно глянув, мужчина распрощался и ушел.

Прошел год. Прошел скучно, весь в работе, в трудной, кропотливой учебе. Лето выдалось дождливое, холодное. Свободного времени было мало, а настроения – еще меньше!

Вернулся из Армии муж. Почему-то вбил себе в голову, что у нас была простая размолвка, недоразумение, что отношения должны наладиться. Все убеждал, что любит, что за время службы он изменился, что надо начать сначала.

Поздно. Слишком поздно. У меня в душе ничего к нему не осталось. Выгорело все. Его красивоелицов моих глазах виделось уже каким-то волчьим.

Но он никак не хотел этого принимать. Устроил на заводе скандал и отвратительную драку с моим бывшим любовником. Решил, что теперь завоюет меня кулаками: смотри, мол, какой бравый вернулся!

Как-то, перед самым Новым годом позвонила подруга и пригласила на вечеринку:

• Будет много ребят, а для тебя я припасла такого мальчика – загляденье! Он, правда, предупредил, что «спаривать» его с кем-либо не стоит, давно не был в кампаниях и хочет просто побыть с нами, повеселиться, потанцевать. Отвалил такую сумму, что и скидываться не пришлось. Ты уж не обижай его.

• Ты же знаешь, мальчики меня мало интересуют.

• Все равно приходи, развлечешься! А ребята будут и постарше.

Я отнекивалась, но в последний момент передумала и пошла.

Я стояла у зеркала, поправляя прическу, когда вошел симпатичный молодой человек очень знакомый и незнакомый одновременно. Неужели ты? Увидев меня, побледнел, но взгляда не отвел. А Север тебе пошел на пользу! Ты раздался и очень похорошел, возмужал. Если и дальше будешь так хорошеть, то и влюбиться можно.

• А ты окреп! И заметно…

• Помнишь, ты мне «врезала» за мой жалкий вид на пляже? С тех пор «качаюсь». И ты изменилась, стала еще изящнее и бледнее обычного, …что-то стряслось?

• Ничего. Кроме того, что потеряла тебя.

• Не потеряла. Я весь твой.

• Ловлю на слове. На этот вечер?

• На всю жизнь.

• Это слишком громко и … давай начнем с вечера!

И я потянула тебя танцевать. Лучше смотреть в твои влюбленные глаза, чем видеть в зеркале свои пустые. Я была смущена новым ощущением: ты мне нравился, и чем дальше, тем больше. И почему я раньше не замечала, какие выразительные и красивые у тебя глаза?

Конечно же, мы с тобой, обрадовавшись встрече, весь вечер были рядом, не разжимали сплетенных рук. Перед расставанием, когда ты проводил меня до дома, я неожиданно даже для себя, выдала:

• Скоро Новый год и мой день рождения. Хочу тебя пригласить. ( Не скажешь тебе, что больше некого!)

• Когда тебя поздравлять?

• Представляешь, угораздило родиться 30 декабря. В этот день всем не до меня.

По твоему лицу было видно, как ты оторопел.

• Не можешь?

• Нет, не в том дело, я тебя тоже приглашаю….

Ты полез в карман пиджака, достал и протянул мне свой паспорт. Я недоуменно раскрыла его.

• Смотри рождение.

В паспорте стояло 30 декабря…Я побежала домой, смутившись и крикнув на прощание :

• Договоримся!

Ну и как вам это нравится? Как бы вы расценили такое совпадение? А мне внутренний голос сказал отчетливо: это знак Судьбы. А разве от нее уйдешь? И нужно ли уходить?

Еще не зная тебя как мужчину, я уже знала не менее важное: с тобой я обретаю радостное ощущение жизни, я дышу полной грудью, я уверена и в тебе, и в себе.

В этот день ты встретил меня утром у заводской проходной с букетом цветов. Ты выдернул меня из потока молодежи, вручил цветы и крепко расцеловал, не обращая внимания на шутливые комментарии. С работы я сбежала пораньше, и мы поехали к тебе домой, где уже был накрыт стол. Ты познакомил меня со своими родителями, и я сразу попала в обстановку теплого, приветливого, родного дома. Где все любят друг друга, где тебя обожают, где с неподдельным уважением относятся к твоим друзьям. И с интересом знакомятся со мной, но не натужно, а так по-свойски, как будто все давно меня знают. Когда торжественный ужин окончился, мы распрощались и поехали на такси ко мне. У меня было не развернуться, но мы устроили и маленький стол, и танцплощадку на одном квадратном метре, и поставили все букеты цветов. Я переоделась ввечернее платьеи навела красоту. Такой ты меня еще не видел! Мы обнялись, вручили друг другу подарки. Потом пили шампанское, танцевали, вернее больше топтались и обнимались, чем танцевали, рассказывали смешныеисториипро себя, как прожили этот год.

Резкий стук в дверь прервал наш разговор…..

• Ната, открой! Это я…Открой, я слышу, что ты дома.

Я высвободилась из объятий и сказала коротко тебе: «Муж!»

• Игорь, я не одна, не открою, - сказала я зло и громко, - Я не мечтала видеть тебя, особенно сегодня.

• Открой, Ната! Я цветы принес, подарок , хочу поздравить!

Внезапно ты подошел к двери и открыл ее. Муж ввалился в дверь с цветами и сумкой.

• Ага, с хахалем! Вот сучка! - вместопоздравленияон истерично бросил букет цветов в угол. -

Нашла сосунка, бл…поганая! Кто еще мог на тебя позариться!

Муж не договорил. Внезапно ты кинулся к нему, схватил за шиворот и выволок в коридор, и, судя по грохоту, дальше по лестнице. Я накинула первое, что попалось – ватник - скинув туфли влезла в мамашины валенки и выскочила на улицу. Пробежав по улице, увидела тебя: ты сидел на ступеньках чужого крыльца и тяжело дышал. Рубашка была вся порвана, в крови, на лице – ссадины, губа разбита. Игорь ушел.

Я подошла к тебе, села рядом и заревела. Впервые за много-много лет. От оскорблений, от нежданной подлости человека, который недавно был таким близким. Из-за того, что ты все слышал, оттого, что теперь, ты оденешься и уйдешь, а я опять останусь одна. Рыдания сотрясали меня. Ты взял моелицов ладони, стал губами осушать его:

• Ну что ты испугалась, рано или поздно нам с ним пришлось бы познакомиться, лучше пораньше. Нарыв этот лучше вскрыть…

Да, действительно, гной прошлой моей жизни весь с этими рыданиями вышел, еще осталась боль оттого, что с такой грязью лопнули еле теплящиеся отношения, но эта боль скоро стихнет и рана заживет. Ты повел меня домой. Так и брела я с тобой по родной улице - в вечернем платье, валенках и ватнике. Дома налил два бокала коньяку. Мы молча чокнулись и выпили. Я стала снимать с тебя окровавленную рубашку, мокрым полотенцем вытирать лицо, грудь. Потом я обработала ссадины йодом и целовала их, потом разбитую губу, потом страстно в губы, как целуют только любимого человека. И надежда насчастьевзорвалась вдруг такой страстью, что нас обоих затрясло…

Ночь пролетела незаметно, а утром, вместо того, чтобы вставать и готовиться к встрече Нового года, ты спал, никак не хотел отпустить меня, как будто боялся , что птица упорхнет и не вернется. Пришлось успокоить тебя предложением встретить здесь и Новый год.

Я себя часто потом спрашивала, как же так – не любила, дергала тебя: то целовалась, то была ледяной и жестокой, посылала тебя подальше, даже издевалась – и вдруг, в одночасье, полюбила. Ясного ответа я не находила, пока однажды не прочитала интересную статью про известного кинорежиссера и артиста Владимира Басова. Не имея, скажем мягко, впечатляющей внешности, он, тем не менее, покорял самых красивых женщин своего времени. Покорял обаянием своей личности. В свете его души уже не казались уродливыми черты лица. Озаренный этим светом, он был красив.
Год назад мне еще не открылся свет твоей души! Я стала чувствовать его, только потеряв тебя.

Расписались мы только через год: ведь мне надо было еще развестись. Этот год мы промучились, но зато потом сразу въехали в собственную двухкомнатную кооперативную квартиру. И стали жить своим умом.

И вот жизнь пролетела… При твоем, мой милый, горячем участии я родила двоих детей, мы их вырастили, выучили, поставили на ноги. Они совсем уже взрослые и живут отдельно. Теперь нас радуют внуки. Мы с тобой, как два попугайчика-неразлучника все время лепились друг к другу и всегда были вместе. Все то, что надо делать дома в семье, мы никогда не называли работой, ведь все делали для себя. Это были наши заботы, домашние дела, не больше. И почти все мы делали сообща: я готовлю обед, а ты рядом чистишь овощи, режешь мясо, или крутишь мясорубку. И это время не пропадает, потому что мы успеваем многое обсудить. Или я стираю, а ты выжимаешь белье и носишь его во двор сушить. Если я мою полы, то ты двигаешь мебель. А сколько ты снимал с меня тяжелых дел: все обеспечение продуктами было на тебе, мне редко надо было таскать тяжелые сумки. Причем ты сам отслеживал, чтобы в доме всегда были картошка, капуста и лук, сахар и соль, хлеб и спички. Об этом у меня никогда голова не болела.

А по субботам ты вставал пораньше, чтобы капитально вычистить и до блеска надраить ванну, раковину, туалет, газовую плиту, мойку. Ты ворчал, но драил песком и пастой кастрюли. Я уже не говорю про ремонт бытовых приборов, телевизора, электропроводки. А ремонт квартиры? Мы всегда все делали сами – с большим настроением, как и все остальное. Впрочем, почему в прошедшем времени? Все это сохранилось и сейчас.

Может, нам чуть не хватало денег, чтобы лучше одеваться. Мы одевались беднее, чем хотелось. Но я была красива и без особых нарядов, расцвеченная семейным счастьем, легким настроением и уверенностью в собственной неотразимости. За эти годы мы с тобой срослись душой и телом, как сиамские близнецы. Нас уже не разделить.

Все это правда если говорить о главном, если счистить налет обыденной жизни: мелочей, мелких ссор, недомолвок, непонимания, чего особенно вначале семейной жизни всегда хватает. Но мы–то и ссориться не умели. Каждому из нас хватало нескольких часов, чтобы опомниться, повиниться и, своим лепетом и объятиями, задушить ростки ссоры.

Спасибо тебе за ощущение счастья, с которым вставала утром!

Спасибо, за здоровых, красивых и славных деток!

Спасибо, что в трудные минуты ты был всегда рядом и был мне опорой.

Спасибо за то, что прожила жизнь, наполненную смыслом и любовью, с улыбкой в душе и на лице.

Спасибо за продленный женский век: в сорок я выглядела тридцатилетней, а в пятьдесят – сорокалетней. К сожалению, в шестьдесят природа берет свое.

Спасибо за то, что ты всегда шел домой, даже крепко выпив, даже на автопилоте.

Для тех, кто криво усмехнется, хочу сказать, что когда-то вычитала очень мудрую мысль: любящая и не любящая женщины смотрят на достоинства и недостатки мужа через разные концы бинокля и по-разному, одна - с увеличением достоинств, другая – с увеличением недостатков. Так что усмехающиеся могут представить меня с морским биноклем огромного преувеличения…

В конце концов, даже шутка о том, что у любимого не может быть недостатков, а могут быть только «особенности» - не лишена смысла. Какая уж тут ненависть….