Почему надо слушать маму

Две удивительные вещи произошли на прошлой неделе:

1. Я погуляла в октябре в домашних тапочках

2. Я неожиданно поняла, что мама не зануда.

Дело было так. Я надела домашние тапочки и пошла провожать лучшую подругу к метро. Не то чтобы погода располагала, осенью обычно носят другую обувь. Но у меня была уважительная причина: я переехала жить в центр Москвы! Нашла там себе загадочно дешевую квартиру и поселилась. А до этого снимала в районах таких... Как бы объяснить? Из окна вид на металлургический завод, самое лучшее место — рюмочная «У Ашота».

А тут центр! Исторические дома, церквушка. До моей любимой улицы — пятнадцать минут пешком. И очень-очень хотелось всем показать, что я здесь не просто так — не приехала прогуляться вечером в красивом месте, а живу. Сейчас вернусь домой, заварю чай, утром куплю пирожных в кондитерской, которая тут последние тридцать лет стоит… Тапочками это продемонстрировать проще всего, потому что в октябре люди в них не гуляют. Сразу понятно, что пришлось выскочить на секунду, а обуваться было лень.

Вот я и выскочила. Прошлась до метро нарядная. И за эти пять минут ужасно заболела! С температурой, кашлем, соплями до колен. Простудой такой, как в детстве — когда болеешь-болеешь и все никак не можешь наболеться. Правда, в детстве за нее отменяли школу, а во взрослой жизни — ничего…

Позвонила мамочке пожаловаться на ужасную несправедливость. Особенно на тапки, конечно: уж от них-то я совсем не ожидала. Ну и октябрь тоже подвел. И тут мама повела себя неправильно. Вместо того, чтобы поругать моих обидчиков (как обычно), она почему-то сделала серьезный голос и начала распекать меня:

– Наташа, ну сколько можно-то, а? Взрослый человек…

Я страшно оскорбилась.

– А, — говорю, — понятно. То есть вместо того, чтобы поддержать меня, когда мне это больше всего нужно, ты… вот так? Отличненько! Огромное спасибо, мамочка.

И трубку бросила. Решила, что и так обойдусь. Сама поправлюсь ей назло.

Детские травмы и простуды

А у меня раньше болезни всегда проходили по одному сценарию: я звонила маме и с трагедией в голосе перечисляла симптомы, а она узнавала у знакомых врачей, чем это лечить, и присылала мне смс-кой список таблеток. Когда я только переехала в Москву, то еще и переводила на них денег «взаймы», потому что просто так я их брать отказывалась. Такой долг отличался от обычных тем, что его не надо было возвращать…

Но сейчас я решила действовать по-умному. Сначала легла на диван и весь первый день страдала. Смотрела на пылесос «Урал», который скрючился в углу комнаты (моя квартира такая дешевая, потому что интерьер в ней весь похож на этот пылесос), и думала, что я — как он: никто меня не любит, не жалеет. Удивительно, но температура от этого не спала.

На второй день я купила варенья и парацетамол. Включила на Ютубе шоу, где три питерских алкаша выбирают самую достойную шаверму. Шаверма оценивается в нескольких номинациях: вкус, оригинальность, внешний вид.

…Странно, но болезнь не дрогнула.

На третий день я записалась в поликлинику и узнала диагноз: острый бронхит.

– Когда появились первые симптомы? — спросил врач.

– В пятницу. Я, знаете, прогулялась интересно.

И рассказала, как прогулялась.

Доктор помолчал немного.

– Чем лечились?

– Ничем…

– Вы что, дура? — уточнил врач.

Это было очень невежливо, но верно.

Затем мне выдали список антибиотиков размером с альбомный лист. Я купила их в аптеке и вспомнила, что лечиться на свои деньги неприятно. Но хуже было другое. Оказалось, что нет ничего скучнее, чем болеть, когда на тебя никто не смотрит! Сразу теряется удовольствие от участия, от сочувствия, от того, что кто-то борется с твоими проблемами. Если раньше мама прыгала вокруг меня кругами (чай? булочку? не холодно? ты выпила таблетку?), то теперь я не могла ее об этом попросить! Я даже отказалась, чтобы она немного попрыгала по телефону.

Поэтому я просто принимала лекарства. Пшикала в горло. Пила сироп со вкусом горелой резины. То есть скучно решала свои проблемы, как все взрослые люди. И это понравилось мне гораздо меньше, чем скинуть их на маму.

Понимание и взросление

И я вот подумала… Все наши ссоры с мамой возникали из-за того, что мама зануда, а я веселая. И у меня интересная жизнь! А она этого НЕ ПОНИМАЕТ.

Обычный наш разговор выглядит так:

– Мама, привет! Я в Магадане. Прикинь! Магадан! Город мечты!

– Эээ, привет. А что ты там делаешь?

– Ну в смысле, что? Прилетела. Ты когда-нибудь видела Магадан? А я вот да!

И тогда мама спрашивает осторожным, как бы бесцветным голосом:

– А на какие деньги? Ты же говорила, что сейчас с ними не очень.

И тут я начинаю орать:

– Ну почему тебя всегда интересуют деньги?! Ты что, не можешь просто порадоваться за меня?! Ну допустим, взяла те, которые отложены на квартиру… И еще у Кедриной заняла…

(В этот момент отчетливо слышно, как у мамы меняется лицо)

И я вот еще подумала…

Если бы у меня были дети, я бы их отдала! Родила десять — и пристроила всех в хорошие руки. Дети — это такие сволочи, которые притаскивают в твой дом мешок неприятностей и сильно обижаются, если ты им не рад.

Наверное, моя мама хотела бы, чтобы я слетала в Магадан. И показала всем, что живу в центре Москвы. И сожгла дневник в кабинете химии. Она бы радовалась этим приключениям, если бы ей потом не приходилось разговаривать с директором и уточнять у знакомых, смогу ли я у них пожить в случае чего. Но как-то складывалось так, что за мое веселье всегда приходилось отдуваться ей.

На прошлой неделе я неожиданно заметила, что мама не зануда. Эта мысль мне открылась, потому что я сделала ерунду и сама за нее расплатилась. И тут же стало видно, что ерунда этого не стоила! Лучше было бы ее не делать!

Так вот.

По-моему, в момент, когда человек начинает так думать о ерунде, он сам становится себе мамой. И тут есть два пути. Либо признать, что вы теперь тоже зануда, либо считать, что мама — нет. Я выбираю второй.

Как раз скоро мама приедет, мы наденем теплые шапочки и пойдем отрываться в Пушкинский музей.