Стресс приводит к ожирению: кто в группе риска?
Результаты исследования, длившегося более 25 лет, были опубликованы в журнале Psychiatry Американской Медицинской ассоцииции (АМА).
Собственно, физиологи, эндокринологи и психиатры лишь подтвердили и научно обосновали то, что мы с вами знали и без них: стресс приводит к ожирению, потому что он приводит к перееданию. А переедание в данном случае сродни аддикции — алкогольной или наркотической зависимости. Человек не может перестать есть не потому, что сила воли у него слаба, а потому, что химические связи в организме перестроились определенным образом. Одни с горя пьют, другие — едят. Причем едят, как выяснилось, не что попало, а преимущественно жирное и сладкое.
Пищевая зависимость, в отличие от алкогольной и наркотической, до сих пор официально не включена в перечень психиатрических диагнозов. Но, по всей вероятности, этот вопрос скоро будет пересмотрен.
Мы с вами уже знаем, что любовь к сладкому или жирному, равно как и склонность к перееданию, может передаваться генетически — в этом плане пищевая зависимость определенно сродни алкогольной.
Отмечено было, что к «заливанию» стресса чаще прибегают мужчины, к «заеданию» — женщины. Такое распределение обусловлено скорее социально-культурными предпосылками, чем физиологическими. А вот сама потребность «замаскировать» травмирующую ситуацию чувством сытости или опьянения свойственна обоим полам.
С укоренившейся в народе привычкой списывать все взрослые странности на детские травмы бороться трудно. Почему мы заедаем стресс? А потому что в нашем младенчестве мама брала нас на руки и прижимала к себе, когда кормила — с тех пор еда ассоциируется с любовью и защищенностью… Ок. Но те, кого кормили в детдоме из бутылочки, тоже любят поесть.
Зависимое пищевое поведение является избавлением от чувств. Однажды обнаруженный источник зависимого состояния должен всегда быть под рукой для ослабления эмоциональных переживаний. Сформировавшийся механизм при возникновении любой психотравмирующей ситуации может быть усилен.
Вадим Мусников,
Врач-психиатр клиники «Атлас»
Алгоритм довольно очевиден. Допустим, на фоне сильной травмирующей ситуации (развод, увольнение с работы) вы начинаете есть. Жирное и сладкое быстрее всего дают ощущение сытости. Голод, воспринимаемый организмом как беспокойство, быстро глушится — и связь «беспокойство — еда — успокоение» фиксируется мозгом. Но поскольку ситуация не разрешена (вы все еще в разводе или без работы), то тревожные мысли довольно быстро возвращаются, а организм настолько неадекватен, что не способен отличить их от голода. Вы снова едите.
Естественно, не набрать вес в такой ситуации практически невозможно. Но поскольку быть толстым в современной европейской культуре стыдно и неприлично, то ваши лишние килограммы превращаются для вас в дополнительный источник стресса. И пусть даже вы снова вышли замуж и нашли работу, но само сознание «я толстая и страшная» держит вас в стрессе. И заставляет есть. А уж всякая диета — тот еще стресс для организма!
К масштабному исследованию Гарвардской школы здравоохранения и Йельского университета были привлечены 49 408 женщин от 25 до 45 лет. В 1989 году, когда все затевалось, они все были стройны, здоровы и довольны жизнью. Через 19 лет их всех попросили составить список запоминающихся стрессовых ситуаций, произошедших за отчетный период. Естественно, почти каждой нашлось что вспомнить. Еще через год Йель как раз опробировал свою Шкалу пищевой зависимости (она так и называется — «Йельская шкала») и предложил участницам.
Результат был довольно предсказуем: в среднем, чем больше травмирующих ситуаций в жизни перенесла женщина, тем сильнее были выражены расстройства пищевого поведения. Но обнаружилась и еще одна интересная закономерность: чем моложе была женщина в период своего первого сильного стресса, тем сильнее проявлялись расстройства пищевого поведения и тем ярче был выражен посттравматический синдром.
Достоверных объяснений этому феномену пока нет. Скорее всего, они будут обнаружены в плоскости социологии или психологии, нежели медицины.
Грубо говоря, еда возвращает вам ощущение жизни. А чем старше человек, тем более рационализированы его ощущения.
Когда вам 25, а вас уволили с работы, вы еще можете себе позволить «замещающие ощущения» — грустить и есть. К 40 годам у вас уже наработан алгоритм на такие случаи — и вы получаете свое «ощущение жизни», подрабатывая на три фронта, или переключаясь на семью и детей, или влезая в юридическую волокиту с оформлением пособий.
Если от вас ушел муж, то в 25 может показаться, что жизнь не удалась и хочется пончика… К 40 годам вы обычно в курсе, что многие выходят замуж по пять раз, а многим туда вообще не надо. К тому же вы столько лет провели у плиты, что еда в вашем сознании мало коррелирует с «ощущением жизни».
Ну и еще женщины к 40 годам обычно мало зависят от социальных стандартов. То есть, набрав пять-шесть дополнительных килограммов, они не особенно переживают. А значит, новый виток стресса и, соответственно, обжорства, для них не запускается.
Так что пока ВОЗ еще не признала склонность к перееданию болезнью и не придумала от нее лекарств, вас спасет только бодипозитив: чем меньше вы переживаете по поводу своей внешности, тем ниже ваши риски.
Фото: istockphoto.com
Читайте также: