«Жизнь охотника»: ловец серийных маньяков Дмитрий Миронов рассказал о желании понять человека, который убил

Вы никогда не задумывались, сидя в общественном транспорте, стоя в очереди в магазине или идя просто по улице, кто человек напротив? Вы его не знаете, но можно ли предугадать, кто сейчас рядом: многодетная мать, слесарь, балерина, боксер, клоун? Может быть, рядом преступник?

Наш герой Дмитрий Миронов умеет это вычислять. В прошлом он детектив и специализировался на поимке серийных убийц, ловил маньяков. Раскрыл множество дел и поймал огромное количество опасных преступников, спас немало жизней.

Мы встретились с Дмитрием в центре Москвы. У него сильный, пронзительный взгляд, будто сразу «сканирует» и все видит. Душа вверх тормашками. Очень странное чувство.

Я постаралась узнать, могут ли любить маньяки, какими они бывают, что происходит с этими людьми, когда они выходят на свободу, и почему невозможно самостоятельно вычислить преступника из толпы. Еще я узнала, за каким советом итальянский модельер Донателла Версаче обращалась к детективу из России.

Как вам интервью Ксении Собчак со «скопинским маньяком»? (Виктор Васильевич Мохов — российский преступник, похитивший в 2000 году двух несовершеннолетних девушек 14 и 17 лет, продержавший и насиловавший их в подвале в течение почти 4 лет. В российских СМИ известен как «скопинский маньяк» - прим. «Страсти»)

А я не смотрел.

Кстати, «скопинского маньяка» я не считаю маньяком. Огромное количество информационной пены, не зная сути. Начинаешь копаться, но я в этом не копался, мне это неинтересно, но есть факт. Кто были его жертвы? Это знакомые девочки, они выпивали вместе. Какой же он маньяк, скажите мне на милость?

Правильно ли брать у таких людей интервью?

Почему нет? Я не вижу ничего такого экстраординарного. Собчак - медийная персона, такого рода интервью - это один из элементов волны, на которой она живет, строит свою профессиональную деятельность. У нее специфичный вид деятельности, вот один из них, своего рода хайп.

Я не вижу здесь ничего ненормального и недостойного, слишком какого-то серьезного обсуждения или осуждения. Хорошо, давайте проанализируем, что она сделала плохого? Да, она пообщалась с человеком, с которым, может быть, хотели пообщаться сотни тысяч людей. Объясню почему – популярность, к примеру, в художественных фильмах, сериалах про маньяков была всегда высока. Всю историю, во все времена эти вещи, эти события, эти люди привлекали внимание. Это внутренний мир человека, то, что мы любим называть бессознательным, то, что мы пытаемся найти в себе, это тайная сторона, темная сторона. Я не вижу ничего плохого в том, что она (Собчак) сделала. Ну хорошо, а какие плохие последствия? Контраргумент?

Может, это замотивирует какого-то другого душевнобольного, например, это были его тайные фантазии, это же внимание…

И?

Захочет реализовать, его это как-то вдохновит, или это так не работает?

Нет, все, что угодно, может замотивировать, а может, не нужно ничего из сообщений в прессе, книг, фильмов, чтобы человек перешел от фантазии к реализации.

Маньяков можно поделить на категории? Какие?

Конечно. С давних пор ФБР, скажем так, проводит категоризацию, по крайней мере, на два стержневых типа: это организованный преступник, серийный убийца, серийный насильник и дезорганизованный. К первой категории относятся люди с высоким интеллектом.

Не душевнобольные, а максимально рационалы?

Не откровенно душевнобольные, максимально рациональные, это психопаты, они очень хорошо ассимилированы в обществе.

И, наверное, поймать их сложнее?

Безусловно, они имеют семьи, они очень тщательно продумывают каждое свое действие, дабы избежать поимки, это те, кто подходят в этом смысле с серьезным расчетом, с точки зрения охотника. А дезорганизованный тип – это, наоборот, скорее люди, которые срываются под воздействием внутреннего импульса.

То есть я могу быть просто в красном платье, и это может его спровоцировать. А была бы в зеленом, то нет?

Да, или он выпил, неудачи в жизни, сломался, сам накуралесил, в этом смысле и сам не понял чего. Таких, как правило, быстро ловят. Потому что такой вот дезорганизованный тип. Само слово «дезорганизованный» уже говорит само за себя. Он оставляет улики, потому что не планировал этого сделать здесь и сейчас.

Вы про первый тип сказали, что у них есть семьи?

Как правило. С долей допущения.

Ну да. Может быть есть, может быть нет. Так вот, действительно ли близкие могут не догадываться о темной стороне?

А так и бывает.

Вот как жена не понимает? Он должен быть агрессором в семейной жизни: бить, унижать?

Нет, нет, зачем.

Он срывается на жертвах?

Понимаете, говорить о срыве не совсем корректно, у каждого свой внутренний мир, у каждого своя сексуальность, все то, о чем мы говорим – это элемент сексуальности: человек трансформированный в том или ином виде. Для нас непривычным, пагубным, жестоком, крайне жестоком, но это секс. В любом случае. Даже, может быть, без следов сексуального насилия, полового акта с жертвами, но так или иначе в базе лежит поглощение одного начало другим. Например, мужское поглощает женское. Как великий красный дракон, женщина одета в солнечный свет. Существование семьи – это ассимиляция в обществе: человек очень хорошо и спокойно существует с женой, у него есть дети.

Он любит их?

Да. И вполне себе.

Могут же они любить?

Могут, могут, почему нет? Но у него есть своя тайная, привлекательная жизнь, жизнь охотника, в котором много шоу, в конце концов он понял, чего он хочет и как хочет. И далее он без этого не может жить. Это все становится наркотиком, сильнейшим, мощнейшим, который меняет личность, человек изменяется.

Получается, он внутри меняется, и близкие должны увидеть эти изменения, которые с ним происходят. Или они просто не хотят этого видеть?

Здесь вы тоже правы. На многое закрываются глаза, многое просто не укладывается в голове.

Конечно, вроде родной Вася, кого он там может изнасиловать и убить…

Да, да даже мысль, что ищут какого-то маньяка, у нас в городе завелся маньяк, это мало, кто допускает. Об этом говорят все примеры известных вам преступников. И Чикатило (Андрей Романович Чикатило – убийца, насильник, каннибал, педофил. С особой жестокостью убил не менее 43 человек – прим. «Страсти») имел семью, Ангарский (Михаил Викторович Попков – российский серийный убийца и насильник. Совершил 80 доказанных убийств – прим. «Страсти») имел семью, он вообще был сотрудником милиции. Тоже, да, о чем-то говорит? Сотрудник милиции совершал убийства и сам же принимал участие в розыске того, что он и совершал.

Видят ли (про семью преступников)? Да… человек настолько органично существует со вторым своим я, с этим зверем.

Вы считаете, это как биполярка, что в человеке две личности, а не одна личность - чудовище?

Нет, я так не считаю. Он прекрасно осознает свои желания, он видит их, он чувствует их и стремится при этом же фантазировать на эти темы, иметь какое-то притяжение. Знаете, это как посещение секс-шопа. Это все у вас в интернете сейчас, такие субституты, заместители того удовольствия, тех наслаждений, которые переносят какие-то ассоциации в иную реальность.

Что обычно становится началом, толчком для них?

Толчком к первому эпизоду?

Да, когда мы берем как раз-таки расчетливый, первый, организованный тип?

Но ведь нет одной классики.

Нет, я понимаю, что все индивидуально, но что-то же должно, чтобы из фантазии они перешли к действию?

Очевидно, было бы правомерно каждый случай разбирать в отдельности, чтобы понять. Вот берем одного гражданина икс. Когда знаем.

Например, зюзинская маньячка (Мария Александровна Петрова – российская маньячка, убивавшая мужчин на улицах – прим. «Страсти»), у нее случилась неприятность на работе, и это стало толчком?

Да, это имело место быть. И она так считает, она списывает на это, скорее, рационализация. То есть выдает общепринятые и понятные каждому человеку вещи за действительное. Но в ней давно все это было внутри.

То есть человек изначально уже должен быть злым, получается?

Это относительная категория «злость».

Вы не категориями мыслите, работая, действительно, казалось бы, со злом?

Я не мыслю категориями и жесткими условиями: здесь вся палитра, все смешения, главное надо увидеть, услышать, прочувствовать. Все преступники - люди, они, как картина. И нужно в это окунуться. Картина, почему она такая – что переживал автор, почему выбрал такой жанр, почему кто-то реализует себя в экспрессионизме, а кто-то в классицизме, почему кто-то тяготеет к натюрморту, а кто-то к кровавым или батальным сценам. Все очень индивидуально. И никак не однозначно. Нет черного и белого, как добра и зла. Есть палитра.

А вот почему, откуда берется, никто не даст однозначного ответа. Так не работает. Это не математика. Это какой-то микс, по какой-то, чьей-то боли, в сочетании таких разных факторов, которые почему-то срастаются вот в такую личность. Потому что, казалось бы, рассматриваем какой-нибудь индивидуум, ведь мы, как правило, считаем, что проблемы с детства, из семьи, сексуальная травма, а смотрим на этого – и ничего! Изучаем всю биографию: хорошая семья, хорошее образование. И как? А знаете, кто знает? Даже преступник сам не знает. А знают только ТАМ, потому что это абсолютно демоническое.

Но ведь это же случается с конкретным человеком, именно с ним?

Да, с конкретным. Но, знаете, мало, кто думает. А ведь это и огромная трагедия для самого человека (преступника) - быть носителем этого. Ведь многие пытаются себя преодолевать, держать в руках, пытаются себя переделывать, конечно же, люди осознают, что они творят.

Вы, правда, думаете, что это для них трагедия?

Да. Уверен. Я не соглашусь, что 100% для всех. Для таких маргиналов, как Пичушкин – нет (Александр Юрьевич Пичушкин – российский серийный убийца, известный как «Битцевский маньяк». Совершил не менее 49 преступлений в московском парке, убивал ударом молотка по голове – прим. «Страсти»).

Пичушкин, кстати, постоянно на себя натягивает маску злодея, хотя на самом деле он жалкий человек. Жалеет сам себя и избрал путь играть в актера.

Вошел в роль, и ему понравилось?

Да, я чудовище, я крутой парень, моя рука еще помнит молоток, выйду и продолжу убивать. На самом деле, я ему не верю. Это крайне запуганный человек, такой же забитый, как и в детстве, у него еще и алкоголь наследственный, психосоматика, и мозговые травмы. Сожалеет ли о содеянном Пичушкин?

Наверное, он в этом не признается даже самому себе, он же «крутой» парень…

Себе признается. А другим – наверное, нет. Он уже вошел в статус, а если пойдет в обратную, то упадет в глазах общества, он так считает. Перестанет быть интересным. На самом деле, он, как чудовищно слабый человек, страшно боится быть никчемным, потерять свой биологический статус, в принципе, как существа, и поэтому жаждет общения с журналистами. Он хочет, чтобы о нем написали книгу, сняли фильм. Он спит и видит, чтобы пообщаться и получить еще внимание.

Нельзя по каким-то внешним признакам, мимике, странной одежде вычислить преступника?

Я могу.

То есть вы можете вычислить убийцу, маньяка в метро или в кафе?

Да! Но объяснить и научить я этому не могу. Вот в чем фишка!

Должна быть чуйка?

Назовите это так. Но мне слово не нравится.

Хорошо, опыт?

Да, давайте так.

Но все же, что может быть подозрительным? Может быть, взгляд?

Тут совокупность всего.

Сложно, да, объяснить?

Знаете, что именно сложно объяснить? Вот я вам говорю, это совокупность того, того, того – всего. Вылезает будто аура. В другом случае микроскопическая деталь дает понять, что вот тут собака зарыта.

Этим вещам очень сложно научить. Поэтому, когда я вижу в интернете объявления, какие-то там академики-профайлинги (профайлинг помогает определить характер собеседника, его отношение к вам или другим людям, понять, лжет ли он в конкретной ситуации – прим. «Страсти»), это все чушь.

Я читал лекции, преподавал, я преподаватель высшей школы, есть диплом. И в МГУ читал курс. Но помимо общеобразовательного багажа, этому не научишь. Для расширения кругозора, что вот такое есть, какие бывают типы, подтипы, какие примеры, разобрать конкретные кейсы, можно давать рекомендации к задержанным: какие-то нюансы, связанные с розыском, со следствием, на чем попался человеком – да, это все можно. Но не научишь находить, понимать, кто он, копать: это есть или его нет. Это погружение в человека, в чувства, эмпатия. Тут не просто надо считать поза-мимика-жесты. Но это же ничего и не выдает. Не говорит. Вот я активно жестикулирую, что вы обо мне скажите?

Что вы темпераментный и эмоциональный человек...

(улыбается) И? К чему это вас приблизит?

Это просто отдельные моменты…

Вот именно!

Поэтому этим вещать не научить.

Надо мыслить, как преступник. Вроде вы так сказали? Даже сериал есть такой…

Да! А фраза эта не моя. Перефразировали меня просто в одном из интервью. Я не очень с ней согласен. Не надо мыслить, как преступник. Надо быть таким. Вот стать. Мини стать таким. Это способность опять же – или есть, или ее нет.

Моя работа состоит из двух этапов. Первое – найти. Второе – с пойманным человеком, с пойманным хищником, зверем установить контакт. Хотя это грубая формулировка, не точная – установить контакт. Пообщаться.

Войти в доверие?

Коряво. Очень штампно. Нет. Вот стать таким. И вместе пережить все это. Да, пережить. Но это не так выглядит, как вы можете созерцать в сериалах, фильмах. Суровый такой следователь сидит, очень много у него дел, допрос, строго все – и они разговаривают, но нет, это все для зрителей.

Сама тонкость в другом. Стать таким же, с кем общаешься. С этой болью. С этим страхом. Ведь его поймали: это как зверя, хищника, которого поймали, как тигра. Он жил полной жизнью, наслаждался, и тут какие-то мерзкие охотники его поймали в капкан.

У вас есть жалость к ним?

Да… Но, если я становлюсь таким, конечно же, есть. Я вижу их беды, терзания, надрыв, этот нерв. В этом и заключается успех.

Сейчас много новостей, как дети насилуют других детей, почему, что случилось? Что ждет малолетних преступников? Можно ли утверждать, что это будущие серийные маньяки, убийцы?

Так это и раньше было. Так было всегда. И во все века.

Что с ними будет? Клеймо нельзя ставить. Ни в коем случае. Это большая ошибка. И мусолить эти темы не надо. Это вредит в первую очередь жертвам.

У этих подростков все же есть шанс стать потом приличными людьми и остановиться?

Да, конечно.

Почему среди убийц все же больше мужчин, нежели женщин?

А это природа! Мужская агрессия направлена вовне, это уже чисто биологическое.

Какие причины убивать у женщин?

Месть, корысть, аффект. Много всего. То же, что и у мужчин. Но в других формах. Все же убийства меньше присущи женщинам.

У вас Мария, зюзинская маньячка, - единственная среди женщин?

В таком роде да, где серия. Женщины-убийцы были. Но там корыстные мотивы. Например, была женщина, она организовала два или три убийства с целью завладения жилплощади. Но это все иная категория. А такая, как Маша – да.

Женская агрессия, как правило, внутри. Мужчины - охотники. Женщины – собирательные, и агрессия внутри. Она может убить той же сковородкой на кухне, ножом пырнуть, выбросить ребенка из окна. Но это в состоянии аффекта. Драма.

Есть фильм «Монстр», снятый по реальным событиям. Там женщина-маньяк, серийница (Эйлин Кэрол Уорнос – американская серийная убийца. В 1989—1990 годах, занимаясь уличной проституцией на трассах в штате Флорида, убила и ограбила семерых мужчин. Уорнос утверждала, что они либо изнасиловали её, либо пытались это сделать, и поэтому списывала свои действия на самооборону – прим. «Страсти»). Там мужской психотип, мы не можем ее рассматривать все же, как женщину.

Маша («зюзинская маньячка») же - чистая женщина. Без всякой примеси. Хорошая девушка, человек. Была хорошим ребенком, в школе у нее все было хорошо, и были обычные девчачьи увлечения. И мечты сейчас у нее вполне женские. Она мечтает выйти замуж, родить ребенка.

Вы считаете, для маньяков, серийников, пожизненное заключение - достаточное наказание?

Тут больше про изоляцию.

Наказание - это вещь, которая должна привести к исправлению. Или перевоспитанию. Вот цель наказания. Можно наказать за кражу. Человек, выйдя из мест лишения свободы, больше не будет делать, чтобы не вернуться назад. А здесь термин «изоляция».

У некоторых маньяков не пожизненный срок, они могут выйти. Есть вера, что они не вернутся в колонию? Они могут исправиться? Человек, вышедший на свободу, опять вернется к прошлому?

Рецидив практически 100%. Это вопрос времени. Когда он вновь почувствует себя, как рыба в воде. Кто-то через неделю, кто-то через год, кто-то через семь лет. Эти вещи неисправимые.

Вы сейчас собрались снимать кино?

Да, мы открыли свою киностудию. Студия называется «Три розы». Я придумал. Мексиканский такой романтизм, и означает это искусство и три его вида. Кинематограф, живопись и музыка. И мы занимаемся всеми тремя.

Были на московском кинофестивале. Зарегистрировались только в этом году и не успели подать списки. Я лично писал режиссеру Никите Михалкову, чтобы попасть.

Для вас нет непреодолимых задач?

Да (улыбается). А решил стать режиссером… несколько лет назад, в Америке, я встретился на мероприятии с Брэдом Питтом (американский актер и продюсер – прим. «Страсти»). Нас познакомили, меня представили как детектива из Москвы по серийным убийствам. И я выразил свою искреннюю благодарность за роль в фильме «Семь» (американский фильм Дэвида Финчера 1995 года. О том, как два полицейских детектива идут по следу изощренного маньяка, который каждое свое новое убийство посвящает одному из семи смертных грехов – прим. «Страсти»). Там потрясающая история! И конец же – Питт замкнул мысль преступника и сценарий маньяка, который был в самом начале в его голове. Великолепный фильм.

Так вот, я поблагодарил Брэда Питта, я сказал, что уже вне практики, но ко мне часто обращаются из кинематографа: почитать сценарий, сделать правки, дать комментарий. И он мне сказал: «Дмитрий, с таким бэкграундом вам самому нужно идти в кинематограф и снимать уже свой фильм».

Так это Брэд Питт посеял зерно…

Да, это он посеял зерно, и с того момента все закрутилось.

О чем вы будете снимать свои фильмы?

Про свои дела, об убийцах, маньяках. Хочу снять, конечно, и о Маше («зюзинская маньячка»). Это будут глубокие работы, так как я знаю все изнутри.

Кого хотели бы из актрис позвать на роль Маши («зюзинской маньячки»)?

А это я бы хотел, чтобы сама Маша выбрала. И для актрисы проверка, кто не испугается с ней увидеться и поговорить (по данным на 2023 год, Мария Петрова продолжает находиться на принудительном лечении – прим. «Страсти»).

К вам обращалась Донателла Версаче, расскажите...

Да, мы встретились на ранчо. Она выбирала себе управляющего, и меня рекомендовали как профайлинга, специалиста из России. И я помогал в профотборе управляющего: на что нужно обратить внимание.

А на что нужно?

Вот этого я вам уже не скажу, это будет нашей тайной.

Наш сайт называется «Страсти», а что для вас страсть?

Жить моментом. Здесь и сейчас.